Ариста резким движением раздвинула Тамриз ноги и прильнула к цели желаний. Ее губы обняли лоно, и Тамриз вдруг стало страшно. Ей чудилось, что внизу у нее разверзлась огненная расщелина, и дикарка, присосавшись к этой расщелине, пьет ее заживо. С каждым ласкающим движением подруги Тамриз слабела, под глазами замелькали черные точки, дыхание стало слабым и прерывистым.
Сероглазая бестия могла и хотела проглотить ее без остатка. Приближаясь к вершине наслаждения, Тамриз краем сознания чувствовала: сейчас она умрет, выпитая досуха. Но страшно уже не было. Ей было слишком хорошо, чтобы смерть напугала ее сейчас.
А потом, едва она содрогнулась в смертельном блаженстве, как губы Аристы коснулись ее губ, и язык подруги сплелся с ее собственным. В рот Тамриз потекла кровь и другие жидкости, оставшиеся на устах дикарки. И тут же в мышцы и члены хлынули потоки силы, мучительно сладкий жар разлился по жилам. Ее убили, чтобы тут же воскресить.
Тамриз застонала сквозь поцелуй.
***
Две девушки лежали на кровати без покрывал, обнимая друг друга. Голова Тамриз покоилась на плече Аристы. Принцесса крепко спала.
Ариста пока не поняла до конца, что именно произошло между ними. Нет, конечно, была страсть и наслаждение телом. Но было и что-то еще; что-то, что случилось, когда она ублажала лоно принцессы. Это было как… как наесться досыта и согреться у жаркого очага одновременно. А потом часть этого жара, этой сытости и тепла Ариста каким-то образом отдала Тамриз обратно.
Голова идет кругом. Зачем она думает об этом сейчас? Разве есть повод для тревоги? Разве она не блаженствует, лежа с возлюбленной в тишине на удобном ложе? Пусть катятся сегодня в ад все раздумья!
Ариста повернула голову и еще раз поцеловала подругу. Тамриз пробормотала что-то сквозь сон.
Забавно: она все же проиграла пари. Интересно, как там дела у…
В этот миг дверь с грохотом распахнулась. В комнату ввалилась Тигона: с распущенными волосами, пьяная в дым и абсолютно счастливая. Ариста застыла на кровати, от неожиданности неспособная пошевелиться.
— Креол, Креол, среди всех мужиков на сто миль
Ты один… ик!… вынослив, как северный б-барс, — заплетающимся языком пропела Тигона, направляясь к своей постели.
Только теперь взгляд ее сфокусировался на двух подругах, лежащих обнаженными в объятиях друг друга.
— О… а вы это… что тут делаете?
— Лежим, — покраснев, ответила Ариста.
В Ладде говорят: когда арифметики и геометры хотят избежать ответа на неудобный вопрос, они просто говорят очевидное. В ту минуту Ариста Гракх стала немного арифметиком.