Затуманенный хмелем ум Тигоны обдумал ответ.
— Л-логично, — кивнула она.
Девушка качнулась и, как подрубленное деревце, рухнула на постель. По комнате разнесся сладкий мелодичный храп. Из ладони выкатился на пол лазурный шар для игры в петтейю.
В гавани Вазиры кипела работа. По пристаням сновали рабы и солдаты, один приказ перебивал другой, двери арсеналов весь день стояли распахнутыми.
Укрепленный город на западном побережье империи Хеменидов, в пяти днях пути от Камарганда, готовился отправить к чужим берегам силу вторжения.
Легкие суда Джохар презирал. Они что, рыбаки или пиратская шайка? Сила империи — в мощи ее удара. Потому вид двадцати тяжелых боевых кораблей, почти готовых к отплытию, пробуждал в сердце принца зловещее ликование. У каждого судна борта в пятнадцать локтей высоты. На каждом борту по десять огненных орудий, изрыгающих на врага горючие смеси. В каждом трюме вмещается по пятьдесят солдат в полном вооружении.
Четыреста корабельных орудий и тысяча вышколенных солдат. Только на флагмане десантной силы не было. Вместо этого принц отобрал для своего личного сопровождения двадцать вернейших молодых воинов, из семей знатных сатрапов.
Для доброй битвы этого было, конечно, маловато. Но Джохар заготовил и другую хитрость. На носу каждого корабля высилось по три катапульты для обстрела вражеских укреплений. Подле в специальных сетях лежали круглые черные снаряды, каждый размером с голову мужа. При падении или ударе такой снаряд разрывался громом, дымом и пламенем, разнося в клочья все в десяти шагах вокруг. Имперские алхимики заготовили этого добра вдоволь по особому приказу принца.
Шестьдесят катапульт, мечущих на несносную Орифию разрывные бомбы. Через полчаса такого обстрела в городе варваров просто будет некому защищаться и нечего защищать. А горы пепла и дымящиеся руины легко захватит и тысяча бойцов.
Отец дал Тамриз три недели на путешествие от Камарганда до Орифии. И еще три месяца, чтобы выполнить ее так называемое "поручение". К концу срока Аббас ждал либо саму дочь, либо вестей от нее.
Но Джохар не стал ждать. Молокососка, очевидно, одурманила разум отца болтовней о волшебстве и богах. Действовать следовало немедля. Спорить с отцом Джохар не стал, он знал цену дерзости.
Вместо этого он разослал тайные депеши своим сторонникам, отпрыскам знатнейших сатрапов. Многие из них, как и сам принц, росли юношами бесстрашными и беспощадными; их гордыня алкала славы и чужой крови. Они охотно откликнулись на призыв показать себя в походе на город варваров. На их личные средства была подготовлена ударная сила вторжения. Они же стали той счастливой двадцаткой, что удостоилась чести плыть на флагмане принца.