Но пару часов вместе просидели за компом. Она неожиданно решила посмотреть, как я справляюсь с офисными программами. Я тупила в новой Винде, она подсказывала. Не злилась, не психовала, не стукала меня линейкой по лбу, как сделала бы мать, но учила.
В нашем обиходе не появилось два новых слова: «мама» и «моя девочка», как она неожиданно назвала меня тем вечером. Мы с ней скорее подружились, чем сроднились.
Но даже в это страшно было поверить. И я старалась не верить. Я так плохо её знала и понимала. Меня так легко обмануть. Что я просто приняла всё как есть и старалась не анализировать. И выбрав вечер, когда мы снова остались одни, решилась.
– Нет, Яна, даже не думай об этом больше, – повернулась она ко мне спиной. – Поможешь?
– Да, конечно, – поспешно вскочила я, чтобы застегнуть молнию, что обнажала её красивую спину. И аккуратно подтягивая бегунок, поразилась, что на ней нет белья.
– Я, наверно, должна перед тобой извиниться, – вернула она на спину свои уложенные мягкими волнами волосы. – Это действительно было жестоко, неправильно, эгоистично. Прости, не знаю о чём только я думала, – выдохнула она, оглаживая складки платья на бёдрах и распрямляя плечи. – Мне кажется, я была не в себе. Но надеюсь, мы сможем это забыть. Правда? – она положила руку мне на плечо, заглядывая в глаза.
– Конечно, – кивнула я. И мне бы стоило, наверно, с облегчением выдохнуть – такой камень с плеч – но я неожиданно расстроилась.
– Тебе не обязательно стараться заслужить мою любовь, – вздохнула она, словно поняла меня куда лучше, чем я сама. – Ты ни в чём не виновата. И, знаешь, – она улыбнулась, – это вообще была плохая идея. Ну зачем мне дети от такого козла? Зачем мне вообще теперь дети, когда у меня есть ты? Так что просто будем жить.
Она подхватила с кровати шубку и накинув на плечи, вышла.
– Татьяна Владимировна, – окликнула её я в коридоре, – а о чём вы говорили с…
Она обернулась, но тут зазвонил её телефон. Я махнула рукой, мол, ерунда, ничего. Да и хорошо, что нас перебили, ведь я хотела спросить про Чекаева, а это, наверно, зря. А она прямо преобразилась, отвечая, и, кажется, даже про меня забыла.
– Женщина вашей мечты не может опоздать, господин губернатор, только задержаться…
Дальше я не слышала, она вышла за дверь. А когда вернулась ночью, я уже спала.
С утра мы едва обмолвились парой слов. А когда я всецело озаботилась поисками блокнота, она вдруг выскочила со своего офиса злая как мегера.
Процокала в кухню, где хлопала дверцами шкафов и наорала на Алию. Потом хлопнула дверью ванной. Там долго текла вода, но стоять под дверью я не рискнула. Села на краешек кровати у себя в комнате и чутко прислушивалась к звукам.