– А что ещё делают с детьми? Рожать.
– Ах, ну да, ты же у нас состоятельная женщина, – отхлебнула она кофе. – У тебя же работа, зарплата. Только кто с ребёнком тебя будет содержать? Понесёшь в подоле отцу? Или, может, думаешь он женится на тебе? Думаешь, ребёнок ему нужен? Или ты ему нужна? – усмехнулась она, садясь рядом. – Он просто трахнул тебя, девочка. И снова трахнет, если захочет. А он захочет. Зря что ли тебя к себе под бок в «Галерею» пристроил.
Я сглотнула так, что она подозрительно прищурилась, но у меня, наверно, всё было написано на лице.
– Да ладно! Уже? – выдохнула она обречённо. – Чему я-то удивляюсь? Ты только на многое не рассчитывай. Были бы ему нужны дети или отношения, за столько лет завёл бы жену и не одну.
– Зачем ты отправила меня к нему? – невыносимо хотелось мне заплакать, но я отодвинулась и сдержалась.
Господи, какая же я дура! О чём я и правда думала? Только о своих чувствах. А он как сказал, так и сделал. Сказал «хочу» и трахал. И ничего кроме этого мне не обещал.
– Надеялась, он вспомнит, – сокрушённо покачала она головой.
– Вспомнит, что? – почти выкрикнула я.
– Обещание, данное твоему отцу, вот что. Если бы ты только знала, как на него похожа, – грубо приподняла она моё лицо за подбородок. – Эти глаза, губы, взгляд.
– Глаза у меня твои.
– Только цвет, деточка. Только цвет. Да упрямство за двоих.
– А что обещал отцу Арман?
– Что позаботится о тебе, наверное. Друг, называется. И как тебе его забота? – кивнула она на живот и скользнула взглядом ниже. – Бабаня всю жизнь его ждала. Так и не дождалась. Вы там в холоде, голоде, нищете, а он тут…
– Он же не знал, где меня искать, как и ты. И до сих пор не знает, кто я.
– Так скажи ему, – усмехнулась она и встала. – И про беременность скажи. Представляю, как он обрадуется. Герой! Заделал бэбика дочери друга, – она бросила кружку в мойку. – Ладно. Собирайся! Нам пора.
– Может я и не беременная, – буркнула я, но она услышала.
– И не надейся, – вернулась она. Рывком открыла тот ящик, где я искала таблетки и вручила мне коробочку. – Это тест. Как пользоваться, надеюсь, разберёшься? – и равнодушно крикнула уже с коридора: – Одевайся теплее! И вещей с собой бери на два дня.
«Какой бы результат там не был, она ведь сразу по мне „прочитает“. А не знаю я, не знает и она», – решила я и кинула тест в сумку.
Теперь мне страшно было знать.
И план признаться Арману уже не казался хорошим. И всё, что он делал и говорил, – в груди пульсировало болью, – всё это – ложь. Ложь! Ложь!
И думать о нём теперь было больно. Но в том, что сказала мать о прошлом, всё равно что-то не складывалось. Если Арман должен был о нас с бабаней позаботится, то как получилось, что где мы и кто, он не знал? А если отец ему не сказал, то, может, именно от него он нас и прятал? Тогда, может быть, прав Романов – я ему не просто не нужна. Я не нужна ему в живых.