Ноги подкашивались от этих мыслей, но отказаться от поездки я не могла. Да и ради чего? Я послушно села на пассажирское сиденье, когда, легко покидав в багажник какие-то вещи, что мы взяли с собой, мать села за руль.
Такая стройная, подтянутая, красивая. В джинсах мы с ней, наверно, выглядели ровесницами. Я невольно поймала себя на мысли, что, наверно, хотела бы походить на неё. Она такая умная, деловая, хваткая. Обеспеченная. И ведь всего добилась сама. Ей никто не помогал.
Только почему Арман, по её мнению, должен был нас с бабаней обеспечить?
Почему он вообще кому-то что-то должен? Даже мне. В конце концов, он тоже работал эти восемнадцать лет. И что бы там ему ни досталось от отца, по большому счёту картины – это просто бумажки с рисунками. Мне ли не знать. Превратить их в деньги, построить на эти деньги бизнес, правильно распорядиться, вложить и сберечь – это куда больший труд, талант и ответственность, чем просто сложить шедевры, сколько бы они ни стоили, у себя в квартире и дрожать над ними.
«Нет, они все не правы. Ни этот старый князь, ни мать. Арман лучше, чем они все говорят. Лучше!»
Хотелось плакать. Какая же я дура. Зачем я его так люблю?
– А кто этот старый пердун, к которому мы вчера ездили?
Мать же рано или поздно спросит, поэтому я решила начать разговор сама. Откинулась в кресле, натянула рукава свитера, спрятав руки. Меня морозило в тёплой машине. Но подозреваю, это нервное.
– Потомственный аристократ, один из рода Романовых, – спокойно и даже дружелюбно ответила она. – Его фонд курирует всё, что связано с историческим наследием страны. Выкупает для музеев на аукционах предметы искусства. Судится за ценности, что во время Второй Мировой были вывезены из России и после войны осели в музеях Европы. Честно говоря, я думала, меня как адвоката хотят пригласить в его команду. Я же Артурчику отсудила Шагала у родственников его покойной жены, – и не дрогнул её голос при упоминании бывшего мужа. – И очень удивилась что Романову понадобилась ты, а не я. Зачем?
– Его внук был знаком с отцом.
– Серьёзно? – она даже повернулась ко мне ненадолго, оторвав взгляд от дороги. – С ума сойти. Наш пострел везде поспел.
– Князь показывал фотографию, – кивнула я. – Говорил, что они вместе с его внуком что-то нашли и не поделили, за что оба и поплатились жизнью, – пыталась я сформулировать то, что узнала, особо не вдаваясь в подробности.
– Надеялся выведать, не припрятал ли папаша что для тебя? – хмыкнула она. – Так он не там ищет. Если Зверев что и прихватил у внучка князя, в чём я не сомневаюсь, то искать это надо было у Чекаева. Но теперь уже поздно. Всё давным-давно продано-перепродано, концов не найти. Знаешь, что такое закон о реституции?