Замолчав, мы одновременно засматриваемся на моё «чудо», которое выгуливаем в парке на детской площадке около торгового центра. Скоро Алле должны привезти её племянницу, и мы все вместе собираемся посетить детский центр, расположенный на верхнем этаже ТЦ «Армада». После этого я очень надеюсь, что мою неугомонную юлу сморит трёхчасовой дневной сон, а я смогу немного подредактировать диплом и сдать один заказ на визитки.
— Ты знала, что у Дроздова есть младший брат? — спрашиваю у подруги, неотрывно следя за тем, как дочь с визгом слетает с горки.
Ей всё равно, что на неё сегодня надели новое чистое платье, белые носочки и розовые сандалии с клубничками, ведёт она себя как истинная оторва. Бегает за мальчишками постарше, отбирает у них пистолеты и фигурки динозавров. Про своих любимых пони даже забыла, отдав их на растерзание девочкам в песочнице. Главное, не забыть их здесь, а то дома будет скандал.
— Конечно. Такой красавчик, не по годам развит, не то что его старший брат на первом курсе, да? Такое тело…
— Ну я бы не сказала, — отвечаю уклончиво, мне не хочется опять обсуждать гадкого утёнка Дроздова. — Откуда ты знаешь про его тело?
— Великая сила социальных сетей! Люблю я поглазеть на красивых парней.
— Ему шестнадцать, — напоминаю.
— Подумаешь, я замуж за него не собираюсь. Просто я визуальный эстет.
Переглянувшись, мы с Аллой в унисон смеёмся. У меня выступают слёзы на глазах и начинает сводить пресс.
— Мама‑мама, смотри, как я могу! — кричит Зоя, обращая наше внимание на себя.
— Господи! — ахает Алла.
Зоя как мартышка повисла на самом высоком турнике и теперь болтает ногами, хохоча и считывая мою реакцию. Хватаюсь за сердце и, резко вскочив на ноги, бегу спасать мелкую проказницу, которую уже страхует чужая сердобольная мама.
— Она у вас такая ловкая. Глаз да глаз нужен, — говорит женщина.
— Да, я знаю. Спасибо, что присмотрели, — произношу я, снимая Зою.
Малышка сразу обвивает руками мою шею, ножками — талию, тыкается носом в щёку, как котёночек прося ласки. Отвожу светлые растрёпанные волосы с её порозовевшего на солнце личика и целую в липкую от мороженого щёку.
— Дети — это чудо, — фыркаю, присаживаясь на скамью рядом с Аллой. — Дай ещё салфеток, а то у меня ребёнок со вкусом пломбира.
— А где моя морженка, мам? — пытаясь увернуться от моей салфетки, произносит Зоя.
Почему так происходит каждый раз, когда я решаюсь наконец выбросить старую поломанную игрушку или кусок недоеденного яблока, который пролежал на столе несколько часов подряд? Обязательно кто‑то маленький и очень смышлёный вспоминает о пропаже.