Пока я решаюсь на это, возвращается Дроздов с небольшим пакетом всего необходимого.
Опускается передо мной на корточки и осторожно обхватывает пальцами мою лодыжку, тянет на себя.
— Я сама, — пищу протестующе.
— Ага, я только что видел, какая ты самостоятельная. На секунду отвернулся, уже нашла приключения на свою задницу. Вот точно, Канарейкина, с тобой не соскучишься.
Точно так же отчитывал меня папа в детстве, когда я, свалившись с велосипеда, разодрала себе локти. А потом мазал их зелёнкой, дуя на раны и вытирая мои слезы. Сейчас я не рыдаю, крови не так много, да и зеленку Рома не взял, ограничился перекисью водорода и пластырем, но эмоции, которые я испытываю, очень похожи.
Несмотря на боль в коленях и ладонях, на душе и в сердце тепло и спокойно.
— Знаешь что, Ромочка?
— Что? — спрашивает, не отрываясь от дезинфекции моих ссадин, действует нежно и осторожно.
Аккуратно обрабатывает нетравмированные участки вокруг и стирает капельки крови ватным тампоном. Рассматриваю ёжик его волос, борясь с нестерпимым желанием провести по нему рукой.
— С тобой тоже не скучно, — мой голос звучит не так беспечно, как раньше. Тихо и искренне.
Дроздов медленно приподнимает голову и с удивлением заглядывает в мои глаза. Я выдерживаю этот взгляд и безуспешно пытаюсь скрыть толпу бегущих по коже мурашек. Он дует мне на раны, а я, кажется, проваливаюсь под лёд так не вовремя нахлынувших чувств.
Несколько следующих дней проходят относительно спокойно. Мы с Ромой никак не контактируем, не видимся и не переписываемся. Руки так и чешутся настрочить ему дурацкое: «Привет! Как дела? Что делаешь?» Мне правда интересно, чем он занят в последние майские дни. Обрабатывает фотографии? Правит диплом? Снимает свадьбы? Или занимается расследованием пожара в своей студии? Однако это глупо, и никуда такое общение нас не приведёт. Точнее, приведёт… в тупик. А из тупика какой выход? Только лезть на стену или поворачивать назад. Назад поворачивать в романтических отношениях всегда немного унизительно.
Поэтому я просто мечтаю о том, чтобы Дроздов как-нибудь сам объявился, обаятельно улыбнулся и спросил о моих коленках. Это было бы очень мило с его стороны, а мне очень приятно.
Вместо Ромы объявляется Куликов.
Звонит ранним утром, в тот момент, когда Зоя смотрит «Малышариков» и ковыряется в своей тарелке с овсянкой, и заявляет, что соскучился по дочери. Надо же! Прямо так среди недели и соскучился?
«А ещё нам нужно поговорить» — басит в трубку и отключается. А вот это уже настораживает.
Наши с ним разговоры ничем хорошим не заканчиваются, плавно перерастают в крики и ссоры. Часто родители одного ребёнка, живущие не вместе, бывают несогласны в некоторых аспектах воспитания, а когда на одну из сторон давит ещё и несостоявшаяся свекровь…