Тигр мне перезванивает, я не спешу брать трубку.
– Подними, – громко произносит Жанна, выводя меня из ступора.
– Да.
– Маша, ты где? – я отмечаю, что голос Миши звучит спокойно, но это мне ни о чем не говорит.
– Едем в больницу. С Жанной.
– Дай мне адрес, я сейчас подъеду, – я не спорю, называю адрес.
– Скоро увидимся, – произносит Миша и заканчивает разговор. Не оправдывается, ничего не спрашивает. И мне становится стыдно. Ужасно стыдно, что я усомнилась. Спросила…
Если бы он был виноват, вряд ли бы захотел встретиться с родными Богдана. Там наверняка будет полиция… и, возможно, отец Тигра. Вот с ним бы мне не хотелось увидеться.
– Ты себя не накручивай раньше времени, может, с ним все хорошо. Нужно сначала узнать, – успокаивает Жанка.
Как и предполагали, к Богдану просто так не попасть. Но тут, у регистратуры в приемном покое, все равно было спокойнее. Можно дергать медсестер, и те вроде нехотя, но отвечали. Мы знали, что Кортневу сейчас делают томографию головного мозга, и он в сознании. Это немного обнадеживало.
Возле Богдана находились родные. Охрана оцепила все вокруг. Подъехало несколько экипажей полиции, но они ждали у входа, пока им разрешат поговорить с потерпевшим.
Миша…
Увидела, как он входит в здание. Сердце из-за на него сбивается с привычного ритма. Он был на работе. В строгом темно-синем костюме, белой рубашке и галстуке. Вряд ли он в таком виде сел на байк, но все равно гляжу через стеклянные двери и вижу знакомый внедорожник. Становится легче дышать. Сомнения рассеялись… но в то же время вновь подкрадывается стыд, что я в нем усомнилась, подумала, что он способен на такую низость.
– Как ваш друг? – спокойный голос, но мне кажется, Миша прячет истинные эмоции.
– К нему не пускают, – отвечает Жанка. – Все, что удалось нам узнать, Кортнева обследуют, и он в сознании.
Я мысленно умоляю ее не озвучивать свои подозрения.
Тигр оценил обстановку вокруг.
– Он случайно не сын заместителя министра?.. – догадывается Миша, Жанка ему поддакивает, а я смотрю на входные двери, в которых появляется Тигиев-старший…
* * *
Миша
Маша меня убила своими подозрениями. Я несколько раз перечитал сообщение, прежде чем ей перезвонить. Рыцарем меня не назовешь, я не ангел, но и подлецом не был. Избить кого-то и скрыться… это не про меня. Как Маша могла обо мне такое подумать?
В пацане я не видел соперника, но сейчас напрягся. Девушки часто принимают жалость за любовь. Не хватало только, чтобы Лютый сыграл на руку этому молокососу. В том, что за этим стоят отморозки Машкиного отца, даже не сомневался.