Мимоза в ванне это стильно. И сильно. И ароматно. Все конусные, продолговатые предметы: банки, чашки, колба от кальяна, все переехало в санузел и наполнялось водой. А цветы небольшими порциями трамбовались в них. Когда последняя ваза заняла прикроватную тумбочку, я обернулась на спальную дверь. На ней висело коктейльное платье кремово-желтого цвета с пышный фатиновой юбкой чуть ниже колена. Мой наряд на сегодняшний вечер: корпоратив в честь восьмого марта.
Меня не уволили. К счастью или горю не могу сказать точно. Только пожурили немного, дескать негоже девице выказывать столь дурной нрав и, если уж с одним писателем у вас было нечто большее чем работа, не стоит выносить это из спальни. Я тогда так опешила, что подавилась собственным ядом, но все-таки уточнила, что это уважаемый Виталий Андреевич внёс то, что у меня в спальне в работу, но никак не наоборот. Шеф не обиделся, лишь признал мою правоту и больше к этой теме не возвращался. Хотя каждую встречу с гением литературы проводил в обход своего списка встреч, видимо, чтобы не травмировать мою психику, а то она потом травмирует все остальное у остальных. Меня такой расклад устаивал и жизнь без вывертов потекла размеренной рекой. В свободное время я страдала всем чем можно: читала слезливые дамские романы, обновила свой английский, шастала по выставкам и театрам. Делала все возможное, чтобы противная память не подкидывала каверзные воспоминания.
Корпоратив проходил в небольшом уютном ресторане, что стоял на берегу озера. Всей красоты этого места из-за противного марта с его оттепелью и морозами сейчас было не разглядеть. Я сидела в баре и рассматривала своих коллег, которые сбивались в стайки и шушукались. Бухгалтерия полным составом нахваливала начальство, хоть и скрежетала зубами по поводу таких трат. Маркетологи рассыпались по залу, как разноцветные шарики, что выпустил из рук восьмилетка. Они что-то обсуждали, прикидывали как бы лучше разработать стратегию продаж. Юристы с надменными физиономиями лениво делились последними изменениями в авторском праве. А я держалась от всех их подальше. Не то чтобы за прошедший год я так и не нашла общего языка с коллегами, просто трудно быть весёлой, когда тебе хочется чьи-нибудь кишки на люстру намотать. Народ ощущал мои кровопролитные желания и сам держался подальше. Правда глава юротдела отличался феноменальной тупостью. Нет, мужик то он был умный, только прямого «отвали» не понимал.
Когда конферансье пригласил всех к столам, Олег Веревецкий вцепился в меня мертвой хваткой. Главный юрист в принципе был видным мужчиной: рост, размах плеч и ехидная ухмылка, которая присуща всем представителям его профессии, что так и говорит будто вы-то ничего не понимаете, но так и быть я закрою на это глаза. Ещё Олежа обладал очень специфичными набором для ухлёстываний за дамами. Он хищно улыбался и сыпал пошлыми намеками, так что любая порядочная девица хлопнется в обморок, а непорядочная пойдёт проверять. Поскольку на меня его ухаживания не действовали, я приходила к выводу, что скорее всего стала старой девой.