Она быстро успокоилась и отпустила Ройса. И правда, чего так разозлилась?
— Эсперанса хочет поговорить с тобой наедине. Как у тебя дела с испанским? — Кроуфорд ехидно улыбался.
— Попробую справиться. Если что, будешь помогать.
— Она твердит — Натали да Натали, — Кроуфорд развел руками.
Она кивнула и вошла в комнату для допросов, поскрипывая кожаными штанами. Это и правда лучшая одежда для посещения гинеколога в сомнительной клинике. Помимо кожаных штанов, на ней были грубые ботинки, косуха и майка. Вот бы Джон потешался над ней, если бы увидел. Весь образ дополнено макияжем с темной подводкой для глаз и липовым пирсингом в носу. Наверное, она слегка шокировала Эсперансу.
— Натале.
— Рождество?
Женщина кивнула и улыбнулась. Добрая улыбка, но коварное сердце. Дама имела связи с мафией, сомнений не было.
— Сейчас третье августа, — напомнила Натали.
— Натале, — Эсперанса показала на нее пальцем. — Близняшка.
— Вы что-то об этом знаете?
— Я должна была забрать тебя. Натале. Первенца. Рождество. Тяжелые роды. Но тебя забрала она. Кати.
— Катарина?
— Да. Катарина. И родилась вторая. Селена. Та женщина потеряла много крови. Реанимация. Все бегали. Я забрала ее и сказала что ты умерла. Родился один ребенок.
— Кому сказали?
— Моретти.
— Что простите?
— Маттео Моретти, он заплатил, чтобы ребенок не родился. Он не знал, что близнецы.
Натали дрожащими руками налила себе стакан воды и залпом осушила его. Зачем она и ее сестра, еще не рожденные, понадобились Моретти?.
— Но он узнал недавно, так?
— Он не знал. Узнал другой. Молодой. Моретти против рабства. Он не знает, что делает этот молодой с девушками.
— Что тебе сказали, чтобы ты следила за девушками в притоне?
— Сказали, что убьют Селену и сдадут меня властям и посадят за похищение. Но когда я увидела тебя, Натале, поцелованную Богом, поняла, ты спасешь меня и Селену. Она в безопасности?
Натали обернулась к зеркалу с немым вопросом на лице.
В комнату для допросов вошла Селин и сходу обняла Эсперансу.
— Мама, мамочка. Ты жива.
Они плакали друг на друге, обнимаясь и плача. Жаль, что она не может обнять свою маму, Ариану.
— Почему Моретти?
— Ненависть, — прошептала Эсперанса.
Натали кивнула и вышла. Ей было о чем подумать этой ночью.
* * *
Джону снилась Натали. Каждую чертову ночь. Он невыносимо скучал. Иногда, хотелось убивать и кромсать всех вокруг от злости и бессилия. Это же надо было попасться им на глаза Чезаре.
Джон мог бы защитить ее, если бы забрал к себе и не отпускал ни на шаг. Но после того унижения, через которые он провел Натали в казино, чтобы отвести подозрения от нее, он сомневался, что она в принципе когда-нибудь посмотрит на него, как смотрела раньше.