Однако ограждение не падало, скорее всего, за что-то зацепилось. Алёшка попытался дотянуться до крыши, но этого не удавалось. Ползти по ограде тоже не получалось. Ноги, обвивавшие железные прутья арматуры затекли, онемели и не слушались. В руках был фотоаппарат без какого либо ремешка, который совершенно некуда было засунуть. Его нужно было держать в руках. От этой беспомощности Алёшка, наверное заплакал бы, но понимал, что это всё равно не поможет. Он решил звать на помощь, кричать людям внизу. Он крикнул, – эй! Помогите! Но никто не услышал. Он крикнул громче, какой-то человек внизу, повертел по сторонам головой, ничего не увидел и пошёл своей дорогой. Алёшка понял, что орать нужно во всё горло, может тогда услышат. Он представил себя, сидящего на этой «ветке», орущего, толпу зевак, пожарную машину, злых пожарников и издательство. Тех самых незнакомых людей, смотрящих с укоризной и брезгливостью, – связались…, доверились…, вляпались….
Орать Алёшка не стал и сидел тихо, наверное, не меньше часа. Постепенно привык к своему положению и начал соображать. Выбор прост: смерть, или позор? Поразмышляв, он выбрал смерть. Решение принято, надо действовать. Бросать фотоаппарат, чтобы освободить руки он был не согласен. Если он разобьётся, то никто не поймёт, зачем он вообще сюда залез. Ничего лучше не придумав, Алёшка стал раскачиваться сидя на ограде, пытаясь дотянуться одной рукой до крыши. Это было очень рискованно, непонятно что удерживало эту длиннющую арматурную конструкцию, и почему она вообще не падала, если одним концом уже висела за крышей, да ещё с таким довеском на конце. Но решение было принято, и Алёшка продолжал раскачиваться. Конструкция скрипела и скрежетала, царапая жестяную крышу, но не падала. Наконец удалось схватиться за жестяной водосток. Другой рукой Алёшка пихнул фотоаппарат на крышу. Освободив руку, он уже двумя вцепился в водосток. Извиваясь ужом, пополз всем телом на крышу, и там упал на спину. Лежал и долго смотрел в небо, пока солнце не опустилось и небо не поменяло свой цвет. Обняв торчавшую из крыши трубу, он втащил сползший конец ограды на место, и поплёлся домой.
***
Проявив плёнку, Алёшка убедился, что его старенький фотоаппарат «Любитель», совершенно непригоден для цветной фотосъёмки. В центре кадра изображение было почти нормальным, а к краям, оно темнело и становилось фиолетовым. Углы кадра вообще были нерезкими. Вероятно, дешёвенький объектив примитивной камеры, которую когда-то купили за 4 рубля, не был рассчитан для фотографирования на цвет. Такой подлости Алёшка не ожидал. Он только и занимался бесконечными проверками и экспериментами, в борьбе за качество проверял всё подряд. Но ему и в голову не приходило, что плохим может быт сам фотоаппарат. Если бы он снимал не на слайд, где изображение видно сразу, а как обычно, на цветную негативную плёнку, он бы даже не заметил этого кошмара. Сразу стало понятно, почему издательство требует именно слайды.