- Я дам тебе пару чулок... Посмотри, годятся? - спросила Моника, кладя чулки у изголовья кровати.
- Ничего не хочу! Не возьму!.. Не встану, пока мне не дадут мои чулки!.. Вот они, Моника! Нашла...
Чулки висели на вешалке поверх шляп.
- Ты готова, Ольгуца?
- Сейчас!
Обеими ладонями она приглаживала волосы направо и налево от небрежно проведенного пробора.
- Посмотри! Так хорошо?
- Почему ты не причесываешься перед зеркалом, Ольгуца? - спросила Моника, поправляя ей пробор.
Ольгуца кротко подчинилась рукам Моники.
Закончив, Моника прижала волосы ей к вискам, на секунду задержав в руках хорошо причесанную голову, похожую на огромное, сильно поджаренное зерно цейлонского кофе... Ольгуца посмотрелась в зеркало.
- Ну-ка, поглядим, кто из нас выше?
- Как тебе идет красная блузка! Какая ты красивая, Ольгуца!
- А ты выше!.. Зато я крепче! - утешила себя Ольгуца, расправляя плечи и выпячивая грудь перед зеркалом...
- Поправь чулки, Ольгуца!
- Ничего, и так хорошо! Пошли!
У самой двери она вдруг повернулась, озаренная внезапной мыслью.
- Послушай, Моника, вот увидишь, сегодня случится что-нибудь особенное!
- Кто знает? - пожала плечами Моника, пальцем поправляя резинку от шляпы.
- А я тебе говорю! - уверяла ее Ольгуца.
- Хорошо, только что именно?
- Что-нибудь! - загадочно нахмурилась Ольгуца.
- А я разве могу помочь?
- Можешь!
- Я?!
- Конечно! - отчетливо произнесла Ольгуца, глядя ей прямо в глаза.
- Но что?
- Ты должна быть на моей стороне.
- Почему?
- Потому что ты мой друг.
- Конечно...
- Значит, обещаешь?
- Да, Ольгуца, - вздохнула Моника.
Дэнуц во весь дух мчался по дому. Руки у него прямо-таки стосковались: так давно ожидали они веревку со змеем! Тем не менее, хлопнув дверью и собираясь бежать дальше, он вдруг замедлил шаг... и уселся на теплые, нагретые солнцем ступени крыльца. Змей был там, Дэнуц здесь... Перед тем как приняться за игру, Дэнуц всегда радовался, что ему предстоит играть. И выжидал. У каждой радости, по мнению Дэнуца, как и у каждой недели, была своя суббота и свое воскресенье... Во время школьных занятий еженедельные каникулы приходились на воскресенье. Суббота была их кануном. Но радость от предстоящего воскресенья всегда омрачалась приближением самого скверного дня недели - понедельника, черного дня календаря, идущего непосредственно за красным, а радость от наступающей субботы усиливалась близостью воскресенья, которое отделяло ее от понедельника. Дэнуц гораздо больше ценил субботу, нежели воскресенье... Он словно боялся воскресенья...
"Знает!" - подумала Ольгуца, увидев брата, сидящего на ступеньках. Она откусила от бутерброда с маслом, попросила Монику подержать бутерброд и, освободив таким образом руки, спустилась вниз. Моника следовала за ней с бутербродами в руках, не осмеливаясь откусить от своего бутерброда. Они прошли мимо Дэнуца, задевая его своей тенью. Дэнуц повернулся в другую сторону.