Он сейчас так близко – прямо напротив. Я могу лишь молча кивнуть и спрятать холодные ладони в тепле.
– Поспи, – произносит, вернувшись за руль. – Нам еще полчаса ехать, я за городом живу.
Он думает, это так просто? Я бы и хотела поспать, но рядом с ним слишком нервничаю. Поэтому притворяюсь спящей и отсчитываю про себя каждый миг.
Когда машина притормаживает через тридцать пять минут, сворачивает куда-то вниз и полностью останавливается, я замираю – даже не дышу.
– Приехали, хватит прикидываться.
Глаза открываю сразу же.
– Дом не достроен, будь аккуратна. Особенно на первом этаже.
Взгляд фокусируется на красивом двухэтажном коттедже с большой территорией за забором. Ух, ничего себе! Горский нажимает пульт, и ворота отъезжают в сторону. Так мы и оказываемся в его жилище.
Я все время молчу, а Никиту это, кажется, забавляет. Он зовет – я иду. Не делаю ни одного шага первой, повторяю за ним с небольшой задержкой. Кошусь на сигнализацию над входной дверью, он замечает.
– Она еще не подключена, в доме брать нечего. Но камеры работают.
– Зачем раскрывать мне все секреты?
Он только ухмыляется в ответ. Впервые за сегодня. Меня даже отпускает немного. И все же, зайдя в дом, я застываю на пороге. Точнее, на коврике для обуви – разглядываю смешной рисунок с толстым котом, который никак не вяжется с Горским. И да, когда он говорил, что дом не достроен, то не лгал. Внутри достаточно пусто. Слева стремянка на видном месте стоит.
Никита исчезает в глубине квартиры, я слышу шум льющейся воды, от которого меня аж передергивает.
– Ванная дальше, справа. Тебе нужно согреться, чтобы не заболеть. Полотенца бери любые, они чистые, – договорив, он уходит наверх.
И все. Делай с этим, что хочешь.
Вот же! Дыши, Рада.
По звуку нахожу комнату и сразу закрываюсь на замок. Съезжаю вниз по стенке и наконец выдыхаю. Моя жизнь – просто дурдом на колесах. Или правильно говорить – цирк? Да пофиг. Но я смотрю перед собой на растущую вверх пену в ванной и невольно улыбаюсь. Я же всегда и везде принимала только душ.
В горячей воде я почти мурлычу от удовольствия. Откидываюсь на спину и тону в мыльном облаке. Пахнет мятой, я поворачиваю пузырек этикеткой – да, гель с ментолом, Никита пах им сегодня. Значит, он проснулся, принял душ и приехал спасать меня. На танке – потому что он не принц на белом коне. Это не про нас.
Отмокаю, пока окончательно не начинает клонить в сон. Ныряю с головой под воду, чтобы намочить волосы, а после выбираюсь из ванны и чуть не поскальзываюсь на полу. Полотенца у Горского темно-синие и пушистые: одним обматываю голову, другое завязываю на груди. Вытираю запотевшее зеркало и с трудом узнаю себя. Может быть, мягкий свет так падает на лицо? В общаге тусклые холодные лампы делали отражение ужаснее некуда, но сейчас на меня смотрит милая девочка с большими глазами и яркими губами. Даже родинка на щеке кажется симпатичной. Улыбаюсь широко, но меня тут же бросает в дрожь.