— Успокойся, очень скоро будет готово наше гнёздышко, и уж оттуда никто нас не выкурит. Правда? — щекочу пальцами его чёрную шелковистую грудку.
— Правда, — включается он в беседу и начинает взволнованно что-то рассказывать мне на своём птичьем вперемешку с грубой бранью.
— А в августе, когда мне уже стукнет восемнадцать, я обязательно выкрою дней пять… Нет — целую неделю! И мы рванём с тобой к морю. Ты же хочешь на море, Ричи? А что, закадришь там блондинистую чайку…м-м? И оторвёмся с тобой по полной, да?
Но вместо ответа Ричарда из коридора звенит истеричный мамин голос:
— …Но не в городской же квартире держать эту тварь!
Сама ты тварь!
— Ты не волнуйся, это не оскорбительное слово, — спешу успокоить Ричи, старательно абстрагируясь от маминого голоса. — Вообще-то, все мы божьи твари… И я тоже, и девчонки, и живность всякая… И мама…
Хотя она вряд ли божья…
В отличие от Стешки, меня не особенно умиляют представители фауны — ну звери и звери. Я отношусь к ним, как к людям, только другой расы и признаю их право на свободу.
— Ричи, я не понимаю, почему люди считают себя вправе уничижительно обращаться с животными? Чем мы сами лучше них? Ведь в мире людей так же, как и в животном мире, сильные уничтожают слабых. И порой звери и птицы оказываются намного милосерднее людей. А мы истребляем их, неволим… Разве это правильно?
— Правильно! — мрачно подтверждает Ричард, поддерживая диалог.
— Нет! — настойчиво возражаю. — Это как если бы на Землю вдруг напали огромные многорукие инопланетяне с какими-нибудь невероятными способностями… ну, телепатическими, например… и сверхмощным оружием. И что бы мы, люди, смогли противопоставить этим монстрам? Вот именно — только характер и зубы. Так и для вас люди — это жестокие и опасные монстры. Правильно?
— Правильно!
— То-то же. Может, беда в том, что вы плохо понимаете наш язык? Но ведь мы тоже вас не понимаем… Значит, не такие уж мы и умные… А в пищевой цепочке почему-то занимаем верхнюю ступень. А знаешь, я думаю, всё вы понимаете… Да, Ричи? Ты же всегда чувствуешь, когда мне плохо… А вот мама — нет.
Что даёт нам родство крови? Тепло, защиту?.. Нет. Оно предоставляет законное право разорить твоё гнездо, превращая близких людей в алчных стервятников. Лишь родство душ имеет значение.
В телефоне тихо пиликает сообщение, и, даже не заглядывая, я знаю, что это Кирилл. Кирилл Андреевич. И уже бог знает какое непрочитанное сообщение.
Не сегодня.
— Ты, Ричард, мой самый близкий родственник, — я ловко сцапываю не успевшего удрать ворона и крепко прижимаю к своей груди. — Теперь только ты…