Мы надурачились, выучили короткое стихотворение и домой возвращаемся в приподнятом настроении.
Автомобиль Рябинина больше не стоит у подъезда, но вместо удовлетворения я ощущаю досаду — устал ждать. А ведь он не мальчишка влюблённый, чтобы выслеживать и караулить меня целый день. Но стоило мне припарковать «Пыжика» и заглушить двигатель, как перед капотом вырос Пал Ильич собственной персоной.
Во мне вдруг нарастает острое сожаление и стыд, когда я слышу его уставший, но совсем не злой голос:
— Ну наконец-то…
Выбираюсь из тёплого салона и невольно задерживаю дыхание.
— Я беспокоился, Айя.
Мы снова в темноте, но я слышу, что он очень волнуется… я чувствую это.
— Мы с Ричи гуляли, дядь… Пал Ильич…
Осторожно, по капле я вдыхаю прохладный вечерний воздух, наполненный ароматом весны, тревоги и… ЕГО ароматом, мгновенно выбивающим меня из равновесия. Путающим меня… пугающим и сокрушающим мою выдержку. Три шага… Сделать всего три шага, и я уже не смогу остановиться. И ОН не остановит… Мне хочется приложить прохладные ладони к своим горячим щекам… И голову хочется сжать и постучать по ней, вытряхивая… вот это… Вот это всё, что делает меня такой глупой и слабой.
— Айя, у меня к тебе предложение…
— Романтическое? — спрашиваю, не задумываясь, и сама же удивляюсь, что в своём дурном состоянии ещё способна шутить. Пока ещё могу…
Я, наконец-то, нахожу место своим рукам — прячу их в карманы. И будто нахожу опору, с силой вдавливая сжатые кулаки в подкладочную ткань.
— Не совсем, — усмехается Рябинин. — Я хотел… хочу предложить тебе пожить в квартире Вадима, она всё равно пустует.
— Да уж… хм… совсем неромантично. А зачем, дядь Паш? Мне есть, где жить. Да и Ричи…
— Вместе с Ричардом, конечно! Я сам помогу вам перебраться. Можете завтра же переехать…
Рябинин делает ко мне шаг, а в воздухе над нами громко хлопают крылья. Я раскрываю объятия…
— Всё хорошо, Ричи, иди ко мне.
Прижимаю к себе ворона и тихо шепчу в его перья:
— Ты молодец, всё про меня знаешь. Всё понимаешь…
— Это хорошо, что у тебя такой защитник, — Рябинин больше не приближается, но говорит искренне. Мне так кажется. Так хочется…
— Вы… — от волнения почти пропадает голос, но я должна сказать. — Вы больше не приезжайте, пожалуйста, Пал Ильич… Мне так трудно дышать рядом с Вами… Мне сложно от Вас оторваться… и страшно.
— Это не то что ты… — он запускает свои пальцы в волосы, а я прикрываю глаза. Чтобы не смотреть. — Да… Хорошо, я постараюсь… Потом, когда буду знать, что ты в безопасности. И мы обязательно с тобой поговорим об этом… Потом…