Капитан Сон отшатнулся от Соджуна, буравя его тяжелым взглядом.
Соджун, уже зная, что одержал эту победу, обернулся к Елень.
— Госпожа…, — начал, было, он.
— Ты! — тяжелый клинок вновь взмыл вверх и, загудев, остановилось прямо перед лицом Соджуна. — Ты! Собака! Мой супруг так уважал тебя! В этом доме тебя встречали как самого дорого гостя, и вот она — твоя плата! Ты сгоришь в аду! Проклинаю тебя!
Такой он ее никогда не видел. От ее слов, словно отхлеставших его по щекам, ему было и горько, и больно. Он опустил глаза. Смотреть на ее разъяренное лицо, по которому градом текли слезы — по его вине пролитые!!! — сил не было.
— Таких как она не приручить! — подытожил капитан Сон. — Таких убивают на месте!
— Я сам разберусь с этим, — тихо сказал Соджун в ответ и вновь посмотрел на нее.
Она лишь движениями локтей заводила детей себе за спину.
— Госпожа, — начал было Соджун.
— Она рабыня! — закричал капитан Сон, взвыв от боли. — Отгосподствовала!
— Госпожа, — в третий раз начал Соджун, — сейчас самое главное спасти жизнь вам и вашим детям. Бросьте оружие и сдайтесь. Я клянусь, вам сохранят жизни. Если же вы будете стоять на своем, то вы все погибните. Ваши оба старших сына уже мертвы.
Елень бросила взгляд назад, где в луже крови лежал один из близнецов. Пальцы больше не сжимали рукоять меча.
— Хвансу, — кое-как проговорила она. Сонъи заплакала, уткнувшись ей в плечо.
— Я прошу вас, — сказал Соджун, делая шаг ей навстречу. Он чувствовал, как за его спиной напряглись руки солдат, сжимая оружие. — Я клянусь вам, ваши дети будут жить!
— Какова цена словам предателя? — глухо произнесла Елень.
Соджуну пришлось проглотить этот упрек.
— Я клянусь вам, я сделаю все, чтоб вы попали в мой дом, под мою защиту.
— Защиту? — усмехнулась Елень. — О какой защите вы говорите, капитан Палаты Наказаний?
— Вашу дочь не продадут в дом кисэн, а сына не сгноят на черной работе, — твердо заявил Соджун, — клянусь именем моего единственного сына.
В этот миг что-то дрогнуло в темно-зеленых глазах, и напряженные плечи опустились, как и луки, и самострелы за спиной Соджуна.
— А если… вы не сможете… сдержать данное слово? — тихо спросила женщина.
— Моя жизнь в ваших руках, — так же тихо ответил Соджун, а потом усмехнулся: — Смерть мы всегда найти успеем.
Она обвела тяжелым взглядом стоящих вокруг нее солдат, посмотрела на две макушки самых дорогих для нее людей и, разжав сведенные пальцы, выпустила серп. Тот с глухим стуком упал к ее ногам. А потом стала отвязывать рукоять меча от правой руки. Соджун о таком только слышал. Слышал о воинах, которые привязывают к ладони рукоять клинка, чтоб она не выскользнула из мокрых пальцев. Женщин-воительниц он никогда не видел. Когда меч так же упал на пол, перед ней расступились солдаты, и она, прижав две детские головки к своим плечам, покинула дом.