Он еще раз оглянулся назад. Бывшая хозяйка этого дома смотрела вслед телеге, которая увозила мужа и старших сыновей.
«Нельзя ее отпускать. Как ее потом вытащить оттуда?» —думал Соджун, и тут к нему подошел капитан Сон, качающий раненую руку.
— Что вы, капитан Ким, намерены с ней делать? — спросил он.
Соджун посмотрел на него, тяжело, наверно, бедолаге.
— Вам к лекарю нужно, — сказал тот в ответ, — капитан Сон, а не найдется ли у вас два верных человека?
— Она же ведьма! На кой она тебе сдалась, капитан Ким? — вдруг сощурив глаза, поинтересовался господин Сон, вновь переходя на неформальное обращение. Соджун скривился, но промолчал. Как ни крути, а без помощи этого человека ему не обойтись.
— Боюсь, что первую ночь в тюрьме она не переживет, — честно признался он.
Капитан Сон усмехнулся и закивал.
— Я вам больше скажу: она даже до тюрьмы не доберется после всего того, что здесь натворила, — сказав это, он пошел к своим солдатам.
— Капитан Сон, — позвал Соджун, тот обернулся. Сын министра финансов подошел к нему вплотную, — я заплачу. Не думаю, что в такой суматохе, кто-то кинется пересчитывать головы рабынь. Мне нужен день… может два.
— Для чего?
— Чтобы получить на нее права, на нее и детей.
Капитан Сон размышлял, а Соджун выудил кошель и незаметно вложил связку монет в ладонь мужчины. Тот подбросил деньги, хмыкнул.
— Это задаток, и только лично вам, — тут же заявил Соджун. — Когда я ее заберу, вы получите вдвое больше.
— Втрое, — как ни в чем ни бывало озвучил свою цену капитан стражи, — я ведь тоже свою голову подставляю, капитан Ким.
Соджун скрипнул зубами с досады, но торговаться было не с руки, потому он кивнул и шепнул:
— Только чтоб это были надежные люди.
— Само собой, кому попало я такое не доверю, не сомневайтесь. Ступайте, а то как бы вас не потеряли, я, конечно, прикрою, скажу, что вы спешили нам на помощь, что, по сути, правда, но все же…
— Благодарю вас, капитан Сон, — сказал Соджун. Он пересек двор и подошел к Елень.
Та стояла в тени роскошной сливы: ствол широкий в обхвате, ветви упругие, тянущиеся к солнцу. Сейчас, правда, листьев уже почти не осталось, отчего дерево казалось раздетым… не голым, а раздетым, общипанным. Даже жалким. Чего нельзя было сказать о самой хозяйке этого опустевшего двора. Соджун увидел женщину, и ему стало неловко. Растрепанная, босая, в порванной блузе и юбке, залитыми кровью, но сколько гордости, непокорности, величия даже сейчас было в этой необыкновенной женщине! О таких говорят: «Сколько бы ветер не ярился — гора не склонится перед ним!» Дом бывшего советника был четвертым за сегодняшнюю ночь, где призывал к правосудию капитан магистрата господин Ким, и никакая из женщин, из этих благородных дам, не сохранили благоразумия. Они теряли головы от страха за собственную жизнь, за жизнь своих детей. Эта же…