Врач отодвинул от себя дар и укоризненно покачал головой.
— Ах, капитан Ким, зачем же вы так обижаете меня, старика? — проговорил он.
Соджун смотрел, не понимая.
— Я от всего сердца…, — сказал было он.
— И я от всего, — усмехнулся доктор, отвернувшись к своим травам и засучив рукава, — неужто не помните? А я вот помню. Помню, как вы, будучи совсем юным мальчиком, прыгнули в воду за моим сыном, которого выбросило за борт во время шторма. Вы тогда спасли моего самого драгоценного человека.
Доктор опустил скрученную тряпицу в отвар и вновь оглянулся на мужчину.
— Глядя на вас, рискну поспорить, что эта женщина для вас значит… не меньше, — продолжал господин Хван.
Соджун почувствовал, как краснеет. Ему ничего другого не оставалось, как просто поклониться в знак признательности.
— Ступайте, капитан, мне нужно работать, — сказал врач, склоняясь над Елень.
И Соджун вышел. Гаыль тенью скользнула мимо него обратно в комнату, где лежала без сознания ее госпожа. Он же отдал распоряжения слугам по поводу детей. Тех выкупали, накормили и устроили в соседней с матерью комнате.
Сам же Соджун не находил себе места. Давно стемнело, а отца все не было…
Капитан знал все наперед. Отцу явно не понравится, что сын поселил Елень в покоях своей умершей жены. Больше того, это не понравится тестю, тот, как и прежде, приходит к ним. Но поселить ее в доме для рабов, пусть даже в отдельной комнате, он не мог. Женская половина в доме давно простаивает пустой. Отец не женился после смерти матери Соджуна, его сын спустя годы поступил так же.
Соджун, как ни старался, а не мог представить Елень рабыней. Знал, что не сможет ответить отцу на вопрос, в качестве кого отныне будет жить в их доме эта женщина.
«Самое главное, что она и дети живы, остальное приложиться», — думал он, меря шагами двор.
Он был так погружен в свои мысли, что не заметил, как к нему подошел Чжонку. Мальчишка, потрясенный увиденным сегодня, хотел и в то же время боялся поговорить с отцом. Тут Соджун заметил сына и нахмурился. Объяснять сложившуюся ситуацию ему не хотелось. Чжонку, заметив внимание отца, сделал шаг навстречу. Потом еще один, но тот, словно не видя этого, отвернулся, и мальчик остановился, не решаясь подойти. В душе Чжонку обзывал себя трусом. Но сегодня он впервые увидел своего отца таким… живым.
Конечно, он жил в этой стране, знал, какая слава ходит о Ким Соджуне. Знал, что отец входит в десятку лучших мечей Чосона. Знал, но не верил, не чувствовал этого. Это все равно, что знать, да, хурма вкусная, но при этом так никогда ее и не попробовать. Сегодня он, затаив дыхание, смотрел на своего отца с восхищением и гордостью, захлестнувшими сердце. Там, в этой пропитанной страданиями конюшне, юноша, наконец, увидел его.