Она указала на меня.
— Это Тисана. Она назначена твоей ученицей.
Я вооружилась самой ослепительной, лучезарной улыбкой в своем арсенале, склонив голову в приветствии.
Глаза Максантариуса метались от меня к Нуре и обратно ко мне, черные брови чуть-чуть приподнялись, резкие слова болтались в воздухе.
А потом он рассмеялся.
— Это нелепо.
— Ты не взял никого шесть месяцев назад, так что вот.
— В отставке. Таково было соглашение. И кроме того… — Его руки опустились, он указал в мою сторону, а затем пожал плечами. — Я имею в виду — честно? Я должен что-то говорить? С чего мне вообще начать?
Во время этого последнего вопроса его взгляд пробежался по мне с недоверчивым отвращением, от которого у меня стиснули зубы.
— Какие у тебя сомнения? — возразила Нура.
— Какие у меня сомнения? Ты приводишь мне Фрагментированного Вальтейна, который практически престарелый, и спрашиваешь, какие у меня сомнения?
Ге-ри-акт-рик.
Я не знала, что это значит, но была уверена, что это оскорбление.
Я заставила себя изобразить очаровательную, искреннюю любезность.
— Для меня будет честью тренироваться с вами… ах… — Я даже не знала, как подступиться к попытке произнести имя Максантариуса. Вместо этого я неловко оборвал себя, предлагая вместо этого олений взгляд, прежде чем повернуться к Нуре. — Но, может быть, было бы лучше, если бы я смогла обучаться у Вальтейна?
Он изогнул бровь, его не позабавили мои отработанные чары.
— Она ещё и иностранка. Что это, Терени?
— В Ордене Полуночи нет Вальтейнов, свободных для учеников прямо сейчас, — отрезала Нура. — Ты — единственный вариант для Тисаны.
Боги. Что ж, это было просто потрясающе. Даже если бы это было правдой.
Мы с Максантариусом переглянулись, и в этот момент я был уверена, что мы должны думать об одном и том же.
Он фыркнул.
— Как бы мне ни нравилось быть последним вариантом, это нелепо. Сколько тебе лет? — Прежде чем я успела ответить, он покачал головой, поворачиваясь к Нуре. — Я не буду беспокоиться. Это даже не повод для ответа. Ты это знаешь, я это знаю, и я уверен, что она, вероятно, тоже это знает. Вы уже знаете, как я отношусь к Орденам.
Я перевел взгляд с Максантариуса на Нуру, читая напряженную враждебность в их позах, резкость в том, как они смотрели друг на друга. И я почувствовала нить напряжения в воздухе, затянувшуюся между ними, которая, казалось, исходила из чего-то более глубокого, чем один только этот разговор.
Здесь была история.
Возможно, старые соперники. Или…
Я наблюдал за их непрекращающимися взглядами, наполненными характерной смесью фамильярности и обиды.