Закончил он уже без улыбки.
– Но почему вы меня сравниваете с риском? Вы так и не ответили на этот вопрос, – вернулся я в разговор.
– Потому что ты знаешь то, о чем мы можем только догадываться. Я, например, гадая, людям рассказываю, что их ожидает, и все же это всего лишь гадания и предположения, которых можно избежать, если поменять что-то в своей жизни. Ты же знаешь наверняка, что должно произойти. Так что для судьбы было очень рискованно, отправлять тебя на землю с теми знаниями, которые в тебе есть с рождения. Возможно, конечно, это просто чья-то ошибка, но я в этом очень сомневаюсь.
– Но если ваша теория верна, для чего тогда вообще нужны корректировщики судеб? – возмущенно спросил я.
– Не исключено, что все наши корректировки – это тоже хорошо спланированный сюжет, нужный лишь для того, чтобы мы получили необходимый для нас опыт, – спокойно ответил он.
– Как вы можете так спокойно об этом говорить, зная, что вся наша жизнь давно спланирована? – не успокаивался я.
– Я этого не знаю, – продолжил он. – Повторяюсь, это всего лишь одна из теорий, у каждого посредника есть своя теория по поводу судьбы. Иногда встречаясь, мы их обсуждаем. И каждая из теорий имеет права на существование. Ты, просто, не знаешь об этом, потому что никогда не пытался ни с кем из нас познакомиться поближе, и всегда вел образ жизни отшельника.
– А еще какие теории есть? – с интересом спросил я.
– Кто-то считает, что наша роль очень переоценена, и судьбе на самом деле все равно, что случиться с человечеством. Кто-то, что есть миллиарды миров, и каждый раз, когда кто-то делает выбор, появляется новый параллельный мир, в котором этот кто-то сделал противоположный мир. Кто-то считает, что вся наша реальность – это компьютерная программа, а кто-то, что голограмма, существующая в лишь нашем мозгу. Я же тебе говорю, теорий очень много. Я тебе перечислил лишь те, что смог сейчас вспомнить, – успокаивающим голосом, рассказывал он.
Его рассуждения о большом количестве теорий, отвлекли меня от мыслей об отсутствии выбора, и я немного успокоился. Мы еще долго сидели тем вечером, развивая каждую из теорий. Это было увлекательно. В тот день я отправлялся спать, совершенно не думая о том, что со мной произошло на этой неделе, впервые за последние дни я смог об этом забыть.
27
В понедельник во время перерывов между занятиями я обзвонил все городские больницы и узнал, в какой из них находится инженер. Мне необходимо было извиниться перед ним за то, что из-за меня он попал под нож. Я чувствовал, что после этого мне станет легче. За одно, я намеревался узнать, разыскивает ли меня полиция в качестве свидетеля, или же инженер не стал рассказывать им всю правду.