В результате всех этих забот, беспокойств и исканий из глаз сталевара исчезли тоска и тревога, они частенько загорались теперь весёлым озорным огоньком.
— Наступает гвардия? — смеялся Зорин, заставая иной раз Казымова в цехе в неположенный час наблюдающим за печью, на которой работала чужая смена.
— Сосредоточиваемся на рубеже атаки. «Днём не двигаться», «Фары не палить». Помнишь? — отшучивался Казымов, хотя и сам ещё не знал, когда и как начнёт он своё новое производственное наступление.
В день, когда весна неожиданно обрушила первый редкий и крупный дождь на почерневший снег, в жизни Пантелея Казымова произошло событие, которое он давно уже смутно предчувствовал и которое не могло не произойти. В любом деле, в любой профессии бывает так: человек копит навыки, вносит в них что-то новое, критически обдумывает свой труд, ищет, ставит опыты. Потом за какой-то невидимой чертой плоды долгих исканий сливаются воедино, превращаются в тот чудесный гармонический ритм, который любую работу делает вдохновенным творчеством, совершенным мастерством, в котором точно, скупо, глубоко, осмысленно каждое движение. И тогда душа человека наполняется творческим волнением, и, подхваченный им, как на крыльях, он открывает в себе непочатые силы, совершает чудеса, удивляющие подчас не только окружающих, но и его самого.
Так случилось с Казымовым в вешний день, когда, идя на работу, он услышал в матовой голубизне неба такой необычный здесь, над миром железа и стали, тонкий звон жаворонка и ветер, вырвавшись из-за здания прокатного цеха, бросил ему в лицо щедрую пригоршню капель первого дождя.
Сталевар пришёл в цех полный неосознанной радости, разбуженной в нём весной, весело подмигнул подручному, напомнил бригаде, что сегодня они ставят опыт скоростной завалки.
Радостное настроение сталевара передалось остальным.
— Товарищ гвардии сталевар, разрешите доложить, что бригада готова к опыту. Больных и слабых нет, шихта лежит в мульдах на стеллаже, как приказано, — вытянув руки по швам, весело отрапортовал подручный.
— Вольно. Брюхо при рапорте подбирают, — пошутил Казымов и поднялся к стеллажам.
Мульды с шихтой были расположены, как он с вечера приказал, в строгом порядке: ближе к завалке — стружка с мелким железом и дальше — известняк, ещё дальше — крупный лом и прибыли. Как Казымов и предполагал, когда началась завалка, всё это удалось заложить последовательно и быстро. Затем, пока шихта прогревалась, подготовили чушки чугуна и сразу же без задержки приступили к заправке откосов. Весь этот процесс, заранее до мелочей обдуманный Казымовым и тщательно подготовленный бригадой, они разыграли, как по нотам. Работали ловко, сыгранно, как футболисты хорошей команды на ответственном матче. Каждый делал своё и в то же время помогал товарищам.