– Я думала, вам, как человеку, служившему в армии, известно это слово.
Тут я обратил внимание на ее желтые резиновые перчатки, явно на три размера превышающие размер ладоней.
– А ну-ка, сними.
Сельхозработы, конечно, оставили отпечаток на ее тонких, почти прозрачных руках.
– С завтрашнего дня, – сказал я ей, направляясь к выходу, – будешь работать здесь постоянно.
– Начальник отряда не позволит.
– Я сказал, значит, – точка. А сейчас отправляйся-ка спать.
***
«Как человеку, служившему в армии…». Надо же, оперативно разлетелась информация о моей персоне, думал я, засыпая.
В армии со мной приключилась одна странная история, которую, опасаясь быть осмеянным, я практически никому не рассказывал. Дело было в Германии, когда там еще стояли советские войска. А именно – на полигоне Швепнитц, считавшемся советской территорией.
Наш комбат, прознав от батальонного писаря, что я умею кашеварить, отправил меня в приполигонный лес «собрать грибков». Взяв вещмешок и, стараясь держаться края изрытой танками дороги, я довольно быстро набрал «второсортных» свинушек и маслят. Но вскоре тут и там стали попадаться крепкие боровички. Как водится, я углубился в лес и потерял ориентиры. Небо же выглядело в тот день застиранной наволочкой.
Должно быть, психологически любому заблудившемуся человеку даже самый приветливый лес начинает казаться зловещей чащобой. В этом плане я не стал исключением, плутая то в темных ельниках, то в чахлых осинниках, стоящих на болотах.
Какие-либо просветы в чаще казались мне спасительными, но и это чувство быстро улетучивалось, поскольку просветы оборачивались всего лишь мелкими опушками и вырубками времен войны. Через несколько часов, совершенно измученный, я свалился в траву на небольшой поляне и, вроде как, уснул, хотя отчетливо продолжал слышать таинственный шепот леса и редкое щебетание птах. Проснулся же оттого, что что-то щекотало мне ухо.
Почувствовав присутствие живого существа, я буквально взлетел на ноги и услышал заливистый девичий смех. Оказывается, пока я спал, какая-то явно деревенская девчонка подкралась ко мне и, забавляясь, водила стеблем травинки по моему лицу.
– Ты кто? – спросил я ее, еще не совсем отдавая себе отчета, что вокруг – чужая страна и дремучий лес, в котором девчонки не водятся.
– Я? Vera, – смеясь, ответила она.
Все еще стряхивая с себя остатки тревожного сна, я нахлобучил на голову пилотку и потянулся за вещмешком.
– До деревни доведешь?
– Здесь нет поблизости ни деревень, ни хуторов.
– Да? Тогда что же ты здесь делаешь?
– Я здесь живу, – вновь рассмеялась Vera, – Ведь я – Vera.