Сезон, что и говорить, мы отбарабанили на славу. Под конец я умудрился приготовить шашлык на все 200 человек, загнав обслуживающий персонал кухни в лес – заготавливать шампуры. А осенью следующего года меня неожиданно вызвал к себе наш факультетский декан.
– У нас сложная обстановка с питанием в нынешнем отряде, – сообщил он, – прошу вас оставить занятия и съездить к ребятам на неделю. Чуть помолчав, декан добавил:
– Наделяю вас всеми необходимыми полномочиями по решению этого вопроса. Начальник отряда в курсе дела.
Конечно же, я был не против поболтаться недельку среди младшекурсников, занятых, в основном, на сельхозработах. В их глазах, учитывая, что за моими плечами была уже армейская служба, я выглядел «папой». Особо не вникая в причины, почему кормежка студентов была неважной, я по приезду на базу тут же разогнал прежнюю поварскую команду и отобрал из отряда более, на мой взгляд, адекватных ребят.
В этот же день случился конфликт с колхозным начальством, когда было обнаружено, что коровья туша, доставляемая с деревенской скотобойни, явно не дотягивает до договорного стандарта. Проще говоря, кто-то по дороге таинственным образом лишал ее не только особо лакомых, но и весомых частей филе и вырезки.
Злобно брызжа слюной, колхозный председатель на этот счет принял собственное решение:
– Не нравятся наши туши – забирай корову живьем!
К ужасу моих поварят, я распорядился привести отобранное мною животное на базу и собственноручно, поскольку никакие приказы не срабатывали, сначала ударом кувалды, а затем с помощью длинного ножа отправил, как говорится, корову на небеса. А когда со скотобойни прибыл тамошний «специалист», чтобы забрать полагающиеся колхозу шкуру, голову и ноги животного, все это было объявлено своеобразной компенсацией за прежний недовес и мою работу в качестве забойщика.
Таким вот оказался мой первый рабочий день, если, конечно, не считать уже чисто поварской возни и грандиозного ужина для отощавших студентов.
Вечером, заперев на ключ подсобку, занятую мною под «кабинет», я еще раз вышел на кухню, чтобы проверить, как отмыты котлы и столы. И вдруг услышал шорох, донесшийся из помещения с картофелечисткой.
Склонившись над огромной кастрюлей, какая-то студентка уныло вычищала из картошки глазкИ.
– Ты что здесь делаешь? – задал я глупый вопрос.
Она вздрогнула и повернулась ко мне лицом. В тот момент у меня буквально ухнуло сердце.
– А я в наряде, – ответила студентка.
– В чем, в чем? – переспросил я, стараясь справиться с нарастающей внутри меня бурей.
Она рассмеялась, обозначив глубокие ямочки на щеках, и встала, наконец, со своей приземистой табуретки.