Старое кладбище оказалось недалеко. На окраине Гуляйполе, минут 30 ходьбы. А другое, в новом городе, пояснила Зоя. До туда долго добираться, но до 50-х годов всех тут хоронили. Братья Федько дорогу к могилам деда и бабки знали: по всем традициям почитали предков. Чем дольше шли по аллеям, тем сильнее колотилось сердце Марины. Наконец Макар с Микитой остановились.
Подоспел и Никита, не успевающий за их широким шагом. Увидел две стоящие рядом могилы, с минуту смотрел на них. Потом бросился на колени перед ними и завыл, запричитал.
– Тато, мама, повернувся я. Вибачте ви вже Мене, сина вашого, недбайливого. Втомився я поневірятися по чужих землях, хочу спокій знайти на рідній землі поруч з вами.
– Что он говорит?
– Прощения просит у родителей, говорит, что устал скитаться по чужим землям. Хочiт покой найти рядом с ними.
– А как? – губы Марины дрожали
– Не знаю пока. Всё плачет, да прощения просит.
– Мама, тато, Почуйте ж Ви мене. Пробачити прошу мене. Помилявся я багато, на чужій землі зрозумів як образив тебе, батько, та повернутися вже не зміг. На рідну землю хочу, тільки тут знайду Я спокій. Під чужим сонцем лежав я поки. А зараз хочу до вас! – ещё громче завыл Никита
– Говорит, что понял свои ошибки, и что долго лежал под чужим солнцем, но только на родной земле найдет он покой – переводили братья.
Прошло 15 минут, мал помалу стал Никита затихать. А после вовсе замолчал, склонил голову к земле, сидит, не двигается. В тишине, каждый шорох слышался как грохот. Взрослые стоят, ждут, подойти или окликнуть не решаются.
Наконец мальчик поднял голову. Обернулся, посмотрел на братьев Федько. Встал с колен и широким шагом подошёл к Макару, обтёр «усы» и протянул глиняную баночку:
– На, синку, хорони мене.
– А як ховати то?
– Поруч з батею вирою могилу, помолися і хорони по-людськи. Втомився я.
Макар взял урну, повертел в мозолистой руке, шагнул уверенно к могиле деда. Прямо руками стал разгребать землю.
Микита подоспел на помощь. Вдвоём они, раздирая ладони, выкопали небольшую ямку. Никита стоял рядом и смотрел. По щекам его текли слёзы, он их и не вытирал.
Марина порывалась было пойти к нему, Павел остановил:
– Мариш, кажется, скоро всё кончится. Подожди, не ходи пока к нему.
– Он просит по-людски его похоронить, с молитвой – шепотом сказала Зоя – я пойду, прочту.
Положили в ямку урну, Зоя быстро-быстро прочла молитву. Братья аккуратно стали засыпать «могилу».
И тут Никита упал навзничь.
– Сын, сын! Никита! – кричала Марина. Но тот не отвечал. Лежал на примятой им же траве: руки раскинул в разные стороны, рот слегка приоткрыт. Не двигается.