Эта палатка жилая. Но видно, что её выделили для кого -то особенного. Потому что тут стояли две кровати, висели магические светильники, а земляной пол был прикрыт шкурами.
Тонкая сталь клинка коснулась моей шеи. Скосив взгляд, молча медленно обернулась.
— Я учуял тебя ещё в лесу. Пахнешь ты всё так же, Лиса.
Так меня называл только один человек. Внутри всё заледенело. Сжав рукоять ножа до боли в пальцах, не успела ничего сделать. Свет в палатке зажёгся, я зажмурилась от такой яркости. Мужчина же скинул капюшон, тряхнул головой и уставился на меня, не мигая.
— Решила поиграть в сыщика? Неудачное решение... — конец стилета проколол кожу, и по моей шее потекла тоненькая струйка крови. — Потеряла ты хватку, потеряла. Ты не прежняя Лиса.
— И правда.
Позволив стилету мазнуть мне по подбородку и окончательно порезать кожу, выбила его из руки Родерика отточенным ударом локтя. А затем рукоятью ножа приложила мужчину в челюсть.
— Прежняя тебя бы не убила!
Нож вспорол накидку, мундир и рубашку, почти коснулся кожи, но увяз. Будто я оказалась в жутком киселе. Руки и ноги почти не двигались. Испугавшись подняла взгляд. Родерик, одёрнув порезанную одежду сделал шаг в сторону. Отряхнулся и с усилием вырвал у меня из руки нож.
— Хватит!
Чей-то мужской голос ворвался в мою голову нудной болью. Нет, это не сказали вслух. Кисель исчез, и я рухнула на пол. Родерик, перехватив мои руки завёл их назад с такой силой, что у меня слёзы из глаз брызнули. Прикусив губу, проморгалась и подняла разгневанный взгляд на того, кто помешал мне прикончить Родерика.
Мужчина. В дорогих одеждах, пусть и дорожных. Стоя ко мне спиной, он чуть повернулся вбок и по привычке достал часы, те самые.
— Не стоит её пока убивать. Узнаем, что известно Теобальту. И пока неизвестно, где настоящая Луиза де Монофье.
— Как скажете, — Родерик сипло ответил, но руки мои не отпустил.
— Значит, Алисия? — мужчина повернулся ко мне лицом и улыбнулся.
— Вы? — растерянно выкрикнула и осеклась.
Родерик изменил положение моих рук. Начав задыхаться, я закашлялась. Темнота перед глазами разлилась густой тенью. Последней мыслью было то, что Теобальт и не подозревает, какая опасность ему грозит.