Фелиция постаралась на славу. Кэтрин присоединилась к очередному кулуарному обсуждению. Обложившись собачками, подушками и всевозможными подставками, придворные дамы отдыхали после тяжёлого обеда и теперь предавались праздным рассуждениям о королевских делах.
— Вы слышали, что его высочество принц Теобальт выпустил указ? — особо надушенная дама с жирной мушкой на бледной припудренной щеке одарила меня косым взглядом.
Сегодня опять кто-то пытался добавить в чай янтарной пряной жидкости. Мне пришлось вцепиться в чашку и не выпускать её из рук, цедя чай мелкими глотками. Ещё несколько недель таких вот празднований, и в моей голове будет плескаться жиденький кисель.
— Г оворят, что королева в ярости!
По круглой комнате пополз шепоток. Все резво стали бояться за свои подушечки, за своих собачек и слуг, которых может и не стать. Вот интересно, если бы дать этим дамам одно полусгнившее яблоко и горсть орехов на пару дней, что будет? Собачки первыми в ход пойдут?
Ехидно посмеиваясь, я прожигала взглядом Кэтрин, которая сидела рядом со мной, изображая настоящую увлечённость разговором.
— Луиза, ваш муж слишком рьяно взялся наводить порядок. Это на него так женитьба повлияла? — одна худосочная дама с замысловатым именем Анна Мария Виктория и очень длинным носом поспешила уже меня ткнуть не таким аристократичным носом в дела Теобальта. — Переговорите с ним, объясните, что всё это... — женщина неопределённо махнула рукой, — жизненно необходимо!
Я чуть чаем не подавилась. Сделав серьёзное лицо, не подумала и ляпнула:
— Угроза жизни плохо влияет на Теобальта.
В комнате повисла гнетущая тишина. Чай стал очень вкусным, пирожные намертво склеили зубы. Даже собачки перестали чавкать, лизать свою шерсть и настороженно приподняли уши.
Кэтрин мягко наступила мне на ногу под столом, намекая, что я сболтнула лишнего. Пришлось прокашляться и добавить:
— Его высочество после болезни отца относится ко всему очень настороженно. Да и как я могу его уговорить отменить свой приказ?
— Пустить в ход всё своё. — теперь уже одна из фрейлин королевы, поправляя светлый локон, встряла в беседу, — обаяние?
— Ох, что вы! Я не так красноречива и убедительна, как королева Джулия. Не обладаю подобным талантом.
Кэтрин просто превращала мою ступню в ласту лягушки. А рот у меня просто не закрывался. Меня так раздражали все эти дамы, которые кроме чая, пирожных и вечных балов ничего не видели, что хотелось хотя бы так им насолить. Но Кэтрин права: сейчас я подливаю масла в огонь и подставляю Теобальта. Тяжело вздохнув, деланно опустила взгляд и пробормотала: