Уже Санта стучит по виску, улыбаясь, в ответ же получает скептический взгляд.
Элла Андреевна из тех, кто не отличается излишней сердечностью, но не переходит в своем цинизме в разряд бездушных. Она очень нравится Санте. После каждого приема девушка не выходит из кабинета, а вылетает окрыленной.
И это так странно…
С учетом всех обстоятельств и исходных, с которых несколько месяцев назад всё началось, ей откровенно странно, что сейчас всё так… Хорошо.
Почти пережито.
Почти забыто.
Почти счастливо.
Она узнала, что беременна, не сразу. В той её жизни было много поводов для сбившегося цикла, отсутствующего аппетита и частой тошноты.
Когда казалось, что она и так уже на дне — у мамы рак, у них с Данилой серьезный разлад, вселенная провела ею дноуглубительные работы.
Опустила туда, где Санта не могла представить себя в самом страшном сне. А теперь там себя надо было осознавать.
Она ничего не помнила про ночь с Максимом. Только по ощущениям — мерзким — могла делать выводы. Наверное, много выпила. Наверное, по-тупому пьяно решила отомстить ни за что любимому Даниле…
Чувствовала ли она себя изнасилованной? Конечно, да.
Понимала ли, что ею воспользовались? Тоже.
Давала ли согласие — понятия не имела. Но пережить не могла ни вероятность того, что не давала, ни возможность добровольной измены.
Оба варианта вели к одному: её использовали, чтобы сделать плохо Даниле.
Максим отомстил за очередное проигранное дело. А им разрушил жизнь. И она — сознательно или нет — помогла это сделать.
Мужчина не оставил после себя в квартире ничего. Санта понимала, что даже поверхности мог протереть. И пусть ей бы бежать тут же писать заявление, но проревевшись, она полезла в душ, чтобы отмыться.
Плакала, терла тело, то и дело оседала на кафельный пол в душевой.
Осознавала себя в аду, без права этим адом хоть с кем-то поделиться.
У неё не возьмут заявление. На неё посмотрят, спросят уточняя: «то есть, ты набухалась в баре, проснулась утром с засосами на шее и пришла портить жизнь приличному человеку?».
Она, конечно же, ответит: «нет! Всё не так!», но по взгляду прочтет: «тебе никто не верит, детка. И тратить на тебя время не станут». Тем более… Она же прекрасно понимает, с кем в схватку может вступить.
С тем самым Максимом, одна мысль о котором теперь пугает настолько, что её выворачивает наизнанку. А ещё с братьями, потому что на случившееся у Максима совершенно точно есть их виза. Это было согласовано. А может даже в большей степени для того, чтобы потешить их тщеславие и делалось.
Она в случившемся — зарвавшаяся девка, которую вот так вот осадили…