И самое ужасное, что у нее абсолютно нет сил, чтобы вступать в войну, которую когда-то они с мамой уже сдали без боя.
Тогда дело было в имуществе и жадности «старших Щетинских». Тогда её маму «наказывали» за то, что она посмела разрушить разрушенную до неё семью с первой женой.
Теперь «наказывали» уже её. Всё, как обещал Игнат. Ей указали её место. А Данилы, рядом с которым бояться хоть кого-то казалось глупым, больше нет и никогда не будет.
Он ушел из жизни тихо без хлопка дверью.
Облачил свое разочарование в ней в практически нейтральное: «надеюсь, оно того стоило», а ей долго ещё кричать хотелось: «нет!!!». Миллион раз «нет!!!».
Но и попыток объясниться она не совершала. Он не захочет иметь с ней ничего общего. Нет смысла даже надеяться. Однажды он уже вычеркнул из своей жизни такую же. Сейчас в его глазах нет никакой разницы между той Ритой и этой Сантой. Но самое страшное, что и Санта тоже не знает, если между ними есть разница, то в чем она?
Из вполне благополучного человека она стала подвергнутой насилию предательницей с пылающей гневным отчаяньем душой.
Отчаяньем, бессмыслицей и бессилием.
Не было смысла определять степень вины каждого причастного. Какой бы она ни была — эта степень — сторона обвинения не скостит срок. Высший суд справедливости Данилы Чернова знает единственную меру наказания: вечное исключение из жизни.
Он стер её ластиком. Насколько Санта знала, уехал…
Первые несколько дней были для неё самыми сложными. Страшно боялась, что где-то рядом, а то и на пороге появится Максим. Потом же поняла — не появится. Только, если она дернется в сторону защиты своей чести. Тогда придет и раздавит. Проиллюстрирует её ничтожность и беспомощность.
И Данилы тоже в её жизни больше не будет. Он сложил её вещи, отправил… А потом сходил и помыл руки.
Перед мамой она смогла скрывать расставание с Данилой не больше недели. В тот же день перебралась из Киевской квартиры загород в свою детскую. В той квартире находиться не могла. Нигде больше её не ждали. Сначала соврала Лене, что приехала на выходные. Когда выходные закончились, а она осталась — старалась переводить тему, в итоге же выдавила из себя полуправду.
Поругались. Она попросила перенести свадьбу. Данила спросил, может есть смысл и вовсе её отменить. Санта задумалась… И согласилась.
Лена порывалась связаться с Данилой и помочь дуракам всё исправить. Любят же. Невооруженным взглядом видно. Но Санта стребовала клятву, что не полезет.
Невыносимо страшно было представить, что будет с мамой, если она узнает правду. Наверное, именно это позволяло не уходит в жалость к себе.