Крутил ключи в руках, понимая, что она тоже свои замки не меняла.
В отличие от него, не занималась сжиганием мостов. Просто смотрела, как жжет он.
Носила крестик. Сняла кольцо с пальца, так как перестала быть для всех (а главное — для него) невестой, но её боль не переросла в злость. Благородной оказалась она. Настолько, что сумела сохранить в сердце рафинированную любовь, которая случилась у них. Без дерьма, на котором сосредоточил свое внимание он.
Его обвели вокруг пальца, а Санта умудрилась зацепиться за их общую суть. Это требовало куда больше сил, чем защита собственной чести. Она выбрала потратить себя на это.
Он так искренне верил в её эгоизм, а оказалось, что сам — куда более цинично-эгоистичен. И даже это она ему в вину не вменила.
А он теперь думал постоянно — о степени каждого.
Сыновья Петра возлагали всю на собственного отца, лелеяли свою обиду и злость. Пётр шел у них на поводу.
Его за это нельзя осудить. Они — его дети. И в их воспитание он вложился, насколько мог. Но что выросло — то выросло. Могло ли вырасти что-то другое, не разведись их родители? С высокой вероятностью, нет. Просто виноватые находились бы другие.
Живые доказательства тому — Лена и бесконечные попытки её унизить. Сам Данила, виновный в том, что где-то оказался лучше, где-то человечней, где-то просто ближе их отцу… Абсолютно ничего не успевший сделать, виноватый перед Щетинскими просто за факт своего рождения, «очернивший» биографию Игната Данечка…
Санта. Сестра, которую не жалко настолько, чтобы…
Данила не додумал. Квартира девочки-Света встретила его глухой тишиной.
Он сознательно не крутил головой, не оживлял воспоминания. Задача проста — собрать какие-то вещи, чтобы Санта могла остаться у него. На сколько дней, недель или жизней — неизвестно. Просто сделать так, чтобы его новое «Санта, я тебя не отпускаю» имело малейший шанс на ответ: «хорошо».
Ему необходимо вернуть ей уверенность. Как это сделать — сходу не понятно, но он разберется. Он в таких кейсах за свою жизнь побеждал… Никто не верил, а он видел…
И тут увидит. Должен.
А пока ей нужно в чем-то спать, в чем-то ходить. Она вечно таким количеством баночек орудовала… Нужно сгрести всё, что осталось в душевой…
Нужно четко исполнять свои же указания, чтобы не зависнуть взглядом на кровати… Чтобы не вскипеть…
Санта сказала, что она абсолютно ничего не помнит из той ночи. И за это с натяжкой можно благодарить бога. Он хотя бы так её пожалел. Но это ведь не отменяет факта… Самого ужасного в жизни Данилы факта.
Он знал, что Максим — гниль. Он знал, что гниль — братья Санты. Но недооценил.