Пальцы слушаются плохо, поэтому отщелкнуть замок изнутри долго не получается.
Это злит, Санта ругается сквозь зубы так, будто сиюминутный побег глобально что-то решит.
Дергает злосчастный замок, будто хочет сломать, а не открыть, чувствует, что на глазах снова выступают слезы…
А потом металл ускользает из-под пальцев, потому что дверь открывается.
Но с другой стороны.
Это, конечно, Данила.
Он смотрит неоднозначно.
Сначала будто зло. Потом — удивленно.
Стоит за порогом, держит дверь, переводит взгляд с Санты на чемодан, ручку которого она сильнее сжимает…
— Что случилось, Сант? Что с телефоном? Почему ты трубку не берешь? — он задает вопрос за вопросом, возвращаясь от чемодана к её лицу.
Смотрит цепко, щурится.
Что читает во взгляде — Санта не знает. Но сама просто горит внутри. Ненавидит его, себя, идиотскую Маргариту…
— Ты просила встретиться, потом пропала. Я возвращаюсь в офис — тебя нет. Телефон вне зоны. Это нормально по-твоему?
Данила спрашивает, будто она повела себя глупо, а Санта наконец-то вскипает.
— Это не твое дело. По-моему.
Даже гордится тем, как спокойно получилось произнести. Ей кажется, что в ответном взгляде Данилы мелькает сначала удивление, потом боль. И её это должно бы радовать, а только горше…
— Пусти.
Она опускает глаза, сильнее впивается в ручку чемодана, выставляет вперед руку, чтобы упереться в мужскую грудь и заставить дать дорогу.
— Что происходит, Сант? Алё…
Но очередной план проваливается.
Данила не дает ей выйти из квартиры.
Сам ступает внутрь, тем самым заставляя пятиться и сильнее злиться.
Закрывает дверь за своей спиной, тянется к чемодану.
Он сильней.
С ним нет смысла соревноваться.
Санта просто следит, как её чемодан уезжает. Разжимает пальцы, отпуская…
Снова переживает усилившуюся дрожь из-за возмущения, которое она привычно душит…
— Вот и отлично. Оставь себе…
Шепчет под нос, когда Данила «паркует» чемодан с вещами в нескольких шагах у неё за спиной.
Сама же делает шаг к двери.
Пальцы снова ложатся на замок.
Ей нужно дважды провернуть. Внешняя дверь открыта. Выйти, вызвать лифт. Спуститься на первый…
— Санта, — новый оклик звучит ещё требовательней.
На запястье ложатся мужские пальцы.
Он сжимает сильно. Так, что даже немного больно.
Дыхание начинает ускоряться. Санте страшно, что сейчас она снова расплачется, но уже при нём.
— Пусти…
Просит сдавлено, пытаясь вывернуть руку, не глядя… Но он не дает.
Только сильнее сдавливает. Тянет на себя.
Он хочет, чтобы она отлипла от замка и повернулась. А она хочет, чтобы провалился сквозь землю.
— Санта, что происходит? Я могу услышать?