Когда трапеза моя почти завершилась, Орхан покрутил один из своих браслетов с часами и стал что-то зловеще нашептывать.
— Прости. — виновато шепнул Фрэнк.
Лиам быстрым движением подвинул ко мне таз, убрал мои волосы, лежавшие на плече и, положив руку мне на лоб, уверил:
— Я помогу.
В эту минуту, сладостный кусок в горле превратился в нечто отвратительное и скользкое, а мерзкий запах заполнил весь мой рот. Тошнота подступила вместе со слезами, брызнувшими из глаз, и меня вырвало. Тело трясло и лихорадило, меня рвало снова и снова. Лиам с ребятами крепко держали, не давая ни упасть, ни промахнуться.
— А по-другому никак? — слышала я откуда-то, словно из колодца, голос Сэльмы.
— Нет, она должна почувствовать вкус, пока ее связки покрываются слизью дринока.
— Да там не успело ничего… — возмущалась Сэльма. — Ее же сразу вырвало… Бедняжка…
А меня рвало раз за разом, словно я съела не один глаз, а несколько крупных птиц…
— Успело. — удовлетворенно хихикал маг. — Голос будет отменный.
— Почему глаз? — спросил кто-то.
— Наименее вонючий…
***
Рвота прошла так же резко, как и началась, забрав с собой все неприятные ощущения.
— Еще пару раз. — инструктировал меня Орхан.
— Что пару раз? — зло переспросила я.
«Успокойся — примиряюще прозвучал голом Фея. — У тебя все прошло намного лучше, чем бывает у других созданий.
— С тобой я не разговариваю. Ты знал и молчал. И вчера ужаснулся, потому что понял зачем этот мерзкий дринок понадобился, а не из-за…
— Да. Но я хотел, чтобы ты выспалась хорошенько перед заданием, а не ворочалась бы всю ночь, думая о дриноках»
— Тошнить будет каждый час. Раза два или пять. — маг улыбался, как будто говорил мне о чем-то приятном. — Не так сильно. Может немного помутить.
— Ты поедешь в карете Молниеносных. — вставил Лиам, вернувшись, после того, как сам убрал таз.
— Не верхом? — удивилась я.
— Нет, конечно. Чтобы никто не смог тебя заподозрить, — все еще виновато улыбался Фрэнк. — Сейчас еще Кэра придет, мы тебя чуть приоденем и можешь ехать.
— А репетиция будет? — Дилан этим вопросом пытался поднять мое, упавшее на тошнотворное дно, настроение.
— Если успеем. — строго произнес наставник.