– Не сомневайтесь, Эмилия.
– Я рада, что потраченное мною время не прошло впустую, – она уже собиралась уходить, но я ее остановил.
– Эмилия, а вы можете провести для меня экскурсию?
– По дому? – встревожилась она.
– Ну да. Мне очень интересно.
– У нас там дети, да и мы не водим экскурсии, кроме одного дня в мае.
– Пожалуйста, – настаивал я. Она замешкалась и растерялась. На ее лице появились «гневные» морщины от того, что она нахмурила брови.
– Ну хорошо. Но только недолго, – сдалась Эмилия.
Я улыбнулся, выразив тем самым понимание.
Сам дом мне был неинтересен. Для меня он не представлял никакой ценности. Единственное, что действительно было в нем важно, так это дети, живущие там. Но и с ними встречи я не ждал. Не знаю, может, потому, что был морально не настроен видеть их лица, и, глядя на всю эту беспомощность, осознавая неизбежность их скорой смерти, я бы не выдержал такого давящего на психику натиска. Так почему я сам предложил пройти в дом? Повторюсь, невидимые нити судьбы управляют нами как марионетками и ведут нас к конечной цели, даже если мы этого не понимаем или не хотим понимать. Скорее всего, так и было. Какая-то неведомая сила тащила меня туда, но для чего – я не понимал. Возможно, в этом отчасти была виновата и Эмилия. Ее манера заставлять человека думать, что он безнадежно потерян в современном обществе как личность, действовала на меня сильнее любой мотивации. Мне хотелось идти за ней, куда бы она не направлялась, лишь бы не потерять ее – своего единомышленника и не остаться одному в этом мире, который так и хочет поглотить тебя своим лживым высоким обществом.
Мы зашли внутрь. Уже знакомая обстановка гостиной не заставила меня остановить свое внимание на ней, так что не останавливаясь я проследовал за Эмилией дальше по коридору. По правую сторону от меня находились закрытые двери (судя по всему, за ними и жили маленькие обитатели этого дома), а по левую – панорамное остекление стены длиной во весь коридор, которое визуально связывало помещение и сад в единую композицию.
– Располагайтесь, мистер Радецкий, – сказала Эмилия, когда мы вошли в кабинет, больше похожий на комнату. В нем были кровать, телевизор, шкаф и весь присущий жилой комнате набор для уюта. Единственным отличием кабинета от комнаты был компьютерный стол, на котором, помимо самого компьютера, горкой были навалены бумаги и канцелярские предметы. Я прошел к нему и сел на низкий шатающийся красный стул. В тот момент в моей голове промелькнула мысль о том, что вся мебель в доме имеет один цвет – красный – и отличается лишь оттенками.