– Нет, правда. Правда, правда, – мотая головой, она раскидывает во все стороны рыже-каштановые волосы длиной до лопаток. – Правда, я такая ужасная, мама была права: однажды ты во мне разочаруешься, потому что… Она не просто так прозвала меня стервой.
– Никакая ты не стерва! Если бы было бы так, то мы бы не нашли общий язык, а мы…
– Что мы?
Я улыбаюсь и вместо слов плавно и легонько сжимаю пальцами ее подбородок и целую в губы. Но Карина отстраняется от продолжения, чуть отступает назад и смущенно просит:
– Ну, не здесь же, Андрей.
Осматриваюсь по сторонам: народу-то не так уж и много, да и всем как-то безразлично, чем мы тут занимаемся. Ни одной причины для смущения, но Карина… На людях ей некомфортно даже обниматься. Но, несмотря на грубо оборванное желание, я не злюсь на нее, принимая ее неудобства. В знак примирения я крепко-накрепко обнимаю ее, не думая отпускать…
– Ну, а теперь?
– Идем отсюда скорее, – прошу я и тяну ее за руку. – Вряд ли они пойдут за нами, но… Идем в сторону Владимирской, подальше от Невского, уже тошнит от него.
Мы маршируем, как по нотам веселого вальса, вдоль Александровского сада.
– Как хорошо, что мы помирились. Сегодня такой бездарный день. Лучше бы мы никуда не шли, нет, лучше бы мы пошли куда-нибудь, но вдвоем, без девочек. Моя идея… Ну почему я всегда придумываю что-то такое, что обязательно испортит тебе настроение? Почему я не учитываю тои прихоти?
– Перестань. Что было, то было, теперь-то что с этого? А идеи твои не просто хорошие, они… Не знаю, как правдиво их назвать. Просто я искаженно воспринимаю…
– Слышишь? – Разговор и все, что было до, перестают для нее существовать. Она возбужденно несколько раз дергает меня за рукав, одновременно замотав головой во все стороны. Я пытаюсь поймать ее ладонь, но она, охваченная восторгом, не контролируя, отбивается. – Какой приятный парфюм! И какой же долгий шлейф! Тебе нравится?
Я провожаю взглядом прошедшего мимо мужчину в хорошем пальто, с блестящей черной сумкой в руках, с аккуратной стрижкой и бородой. Состоятельный мужчина. Ему не более тридцати пяти. Даже меньше. Он молод и красив. Мне до его лет не так уж и далеко, но, в сущности, я ничего еще не добился… Ни квартиры, ни машины… Полное отсутствие пассивов и активов.
– Да, милый. Приятный.
– Замечательный! Я в восторге! Ну, скажи!
– Лишний повод для ревности, – отшучиваюсь я.
– Да ну тебя, – цокнув, она с благородством богатейшей барыни легонько бьет меня по плечу, а затем хватает мою ладонь.
– Тебе нравится мой аромат?
– Конечно нравится! И, что важно, он очень к тебе подходит. Можно твердо сказать: это твой аромат.