Но парень упорно не мог туда зайти, не мог сказать себе, что все- нет больше веселой старушки плетущий странные амулеты и засовывавшей траву в самые непонятные места дома. Нет больше его бабушки, которая бы журила его за беспорядок и грозилась бы наслать на него неприятности. От нее в комнате осталась только шаль, положенная под подушку, и то лишь потому что Слава не смог найти ее для похорон, а потом не смог выбросить. Так и откладывал парень прощание с призраками, надеясь, что однажды все исчезнет само собой или, о чудо, хозяйка вернется и разложит все на свои места.
– Держись, лопушок. – сказал он сам себе и вышел из комнаты, поторапливаясь к автобусу, на котором предстояло еще минут двадцать добираться до метро.
Но как говориться, охота горше неволи, и парень оказался на месте раньше условленного на целые двадцать минут, что для него, все время опаздывающего охламона, было настоящим достижением.
Театр находился внутри высотного здания, которая Слава про себя окрестил маяком, уж очень оно напоминало его по форме, а снаружи все было отделано зеркалами, словно большое трюмо. Сам театральный зал, хоть был и современным, но людей вмещал немного, не было даже бельэтаже, не говоря уж о двух ярусах балкона. Стулья, как в классическом театре были обтянуты красной тканью, а вот потолки не сверкали люстрами, а излучали свет с помощью минималистичной, но очень эффектных ламп – одуванчиков, состоящих из лампочек-парашютиков, на которые было очень интересно смотреть, потому что со временем они словно, раскрывались, будто живые. Потолок не изобиловал ангелами и цветами, а лишь слегка дополнял одуванчики другими полевыми цветами, которые органично переходили в настенную лепнину, спускающуюся к зрительским местам.
Самые дешевые места шли по периметру зала или скрывались за колоннами, за которыми рассмотреть что-то со сцены было практически невозможно. Именно на это место нацелился Слава, надеясь, что оно так и останется свободным и ему удаться расслабить ноги, еще гудящие после работы в магазине.
– Слушай, Славик. Пойди допродавай программки, а я пока что тут постою, погляжу, что да как. – спихнул на него свои обязанности товарищ, передавая свою фиолетовую галстук-бабочку.
– Ну ты и раздолбай, – желая сказать что-то похлеще, но сдержавшись, произнёс Славик и безрадостно поплёлся ко входу, предвкушая холод, на котором придется стоять.
При входе было стоять интересно, не то что работать в гардеробе и таскать эти мокрые пальто и куртки, а потом ругаться с дамочками-кралечками из-за оторванной пуговицы на их кашемировом пальто. Нет- увольте, Слава туда и под страхом смерти больше не подпишешься работать. А тут приятно, правда холодновато. Но опять же можно на людей поглазеть, которые, как карандаши в коробке, в таких местах бывают разными.