Обыскав всю квартиру, я нашел телефон, с которого мог позвонить. Руки дрожали, я знал, куда звонить, но никому бы не пожелал таких звонков. Затем медленно уселся рядом с Костей и стал ждать, уже не сдерживая вырывающихся рыданий.
–А что если я бы не опоздал? Что бы было? Или он уже тут давно… И я бы вряд ли что-то смог изменить… Но если же нет? Если это моя вина?.. А, может, все же нет? Но какой тогда смысл… Может это вина кого-то из приглашенных, ведь… Ведь никого нет и, похоже, не было… – думал ли я об этом или уже тихо бормотал под нос, как-то было не понятно даже самому себе.
–А если это убийство? Нет, нет, вряд ли. Костя очень неконфликтный человек. Да вряд ли бы с ним такое проворачивали в его день рождения. Кому бы понадобилось разыгрывать самоубийство? Нетронутая еда в холодильнике, но почти выпитый коньяк, стул, узел на турнике. Его бы не затянули рядом с Костей, слишком неудобно, тем более, когда он был в сознании. Но если убийц было несколько? Избили, и он был без сознания … И только потом…– на удивление самому себе выдал. Этот вопрос : сам или убили, волновал меня больше всего и сжигал меня изнутри.
Я взглянул на Костю. Чуть приподнял кофту с рубашкой. Нет. Тело без синяков. А голова? Я придвинулся ближе к нему и схватился двумя руками за голову Кости. Осмотрел ее, как сделал бы врач, ничего.
Прошло еще несколько пустых минут. Мысли пролетали одна за другой.
А ведь я ему тогда столько всего наговорил. Да, я был обижен, но я не должен был быть с ним таким жестоким. Я вспомнил свои страшные слова, что о нем никто не вспомнит, когда он умрет, что он обычная пустышка в этом мире. Костя ведь сказал правду. А я ему не поверил, да и еще злиться начал. Ненавидел его. Костя не хотел плохого мне. А я вылил столько злобы на него, когда он лишь защищался.
Мы с Костей познакомились еще детьми. Мне впервые разрешили погулять одному, без родителей. Быстро надел свои желтые шорты. Сменил черную на белую со смешной пандой футболку, и, натянув синего цвета кепку, обулся. Первым делом я только и веселился, как будто вышел на улицу в последний раз. Делал то, что мне не разрешали: поднимался на крыши горок или лез на деревья в поисках яблок, потом ими же кидался в мусорные баки. Но одному мне быстро наскучило, я пришел в соседний двор недалеко от нашего дома, где стояли металлические с деревянными подлокотниками качели ядовито-зеленого и желтого цвета, и, просто на них усевшись, медленно раскачивался, уныло смотря вниз.
Я уже хотел пойти домой, хотя и прошло около минут 30 моего пребывания на улице, но тут передо мной появилась тень.