– А кто такой Маркес? – шепотом спросила Маша Валерия Николаевича.
– Это известный колумбийский писатель. Я для начала дам тебе почитать его роман «Любовь во время чумы».
– А по мне так очень хороший план, только я бы добавил отправку Сказочного в космос, как у Войновича в антиутопии «Москва 2042». Ему из Кремля тяжело всем управлять, не каждая бабушка видна, а вот из космоса другой обзор, – съязвил фотохудожник.
– Вы смеетесь, а в политических кругах говорят об обнулении сроков Сказочного, – заметил Сартаев.
– Да не может этого быть, готовятся всего лишь незначительные поправки в Конституцию, – желая смикшировать тон дискуссии возразил политолог Боровский.
– Наивный вы человек! Все это лишь дымовая завеса для решения главной задачи: оставить Сказочного у власти пожизненно, – сказал Сартаев.
– Раньше люди надеялись, что закончится срок и он уйдет, а теперь на какие ожидания он их настраивает? Невмоготу уже терпеть это циничное манипулирование, – грустно заметил психолог.
– Было бы невмоготу, вышли бы на баррикады, – парировал политолог.
– Народ сейчас пребывает в хроническом страхе, его так запугали, что люди стали трусливее зайцев. Они не отвечают ни на унижения, ни на избиения. Только ноют и чего-то просят, менять свою жизнь не хотят, ждут, когда за них кто-то все это сделает, – резюмировал психолог.
– А ты не боишься, что тебя за такие суждения в каталажку отправят? – ехидно спросил политолог.
– В том-то и беда, что боюсь, – по-детски наивно признался психолог. – При коммунизме не боялся, а сейчас боюсь, тем более что, насколько я знаю, недавно приняли закон, предусматривающий наказание за критику власти. Мало им уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих, так теперь запретили критику власти. Впору ввести наказание за оскорбление чувств верующих во власть.
– Да чушь все это – фейки! – возмутился политолог.
– Тогда «двушечки», которые отсидели девицы за пляски в храме Христа Спасителя, – это тоже фейк? Штраф либо административный арест грозит тому, кто проявляет неуважение в неприличной форме к обществу, государству, официальной символике, Конституции или органам государственной власти, – разъяснил Сартаев.
– То есть если я заявляю, что повышение правительством – это же орган государственной власти? – пенсионного возраста меня не удовлетворяет, то буду оштрафован? – удивился пожилой художник.
– Ну нет, зачем утрировать, там же сказано: «в неприличной форме», – с раздражением ответил политолог.
– Значит, если так, как я выразился, то ничего, а если я прибавлю «мать иху так» – то штраф. Правильно я понимаю?