Девушка расположилась у окна на широком подоконнике, и пронзительно взглянула на спутника. Убедившись, что лишних ушей рядом не гуляет – прислушавшись не поднимается ли какой сосед в столь поздний час в свою квартиру, и, заведомо оставив мобильник дома, она начала:
– Я хочу, чтобы ты отправился в ту экспедицию вашу. Я нашла ещё пару доков у сестры в ноутбуке и там была история, если коротко, то она говорит о некоем царе, что хранил ключ в безымянном пальце. Ему приносили жертвы и каждой из жертв отрубали безымянный палец. А жил этот царь в пустыне в некоей величественной башне, собрав вокруг себя город. Полный текст я тебе скину в телеграмме, глянешь потом.
– И как ты думаешь это связанно?
– Возможно, есть некий культ этого царя или же… для начала я хочу, чтобы ты увидел, что за границей, своими глазами. В пометке у сестры было написано, что она собиралась попросить тебя выведать у отшельников ещё информации об этом, а также найти местоположение этой башни, если она существует. В её карте были примерные координаты и, как я поняла, она хотела передать это тебе. Я мало что поняла, но уж подпись «Тадашину Рею», явно значит, что это для тебя. По дате это была последняя из её архивных записей. А нашлась в скрытой папке.
– Вот как… Я понял тебя.
– Ты какой-то печальный – Суиин коснулась ладонью щеки друга.
– Просто вспомнил, как сам рассказывал ей сюжеты из прочитанных мной книг. Соскучился и по её историям.
Случаев их общения было много, но в тот день, о котором вспомнил Кирей начался сильный ливень и Ай, что не далеко от того места гуляла с сыном, заглянула в ресторан переждать непогоду.
В зал вошла женщина с приглушённым взглядом, что, подобно ангелу, была одета в молочного оттенка платье с крупными воланами идущими от пояса, и рюшами на оторочке длинных, немного скрывающих кисти, сосборенных рукавов. То была Аспарагус Ай. И, когда к ней подошла Суиин, то было ясно видно: на лицо они почти близняшки, разве что у старшей глаза, почти всегда опущенные в пол, переливались глубоким синим, подобным морской пучине, цветом. Блики ложились немного мутно, а веки устало, но по-доброму прикрытые, почти никогда не поднимались до нормального естественного положения, делая взгляд печальным, но приятным. Цвета волос тоже у девушек был различны, если же младшая была светлая блондинка и сиё был её натуральный цвет волос, то старшая в свою очередь от рождения тёмненькая и, если бы не точёные по одному шаблону их острые скулы изящные прямые и немного вздёрнутые носы, да пухлые с одной палитры оттенка губы, можно было бы и заподозрить их мать в неверности. Но, как видно, та была женщиной хорошей, как и её дочери.