– Войдите, – допустил я.
В дверь вошел сравнительно знакомый уже персонаж. Это был шмель. Само собой, его облик разительно изменился, посветлел, но сущность, разумеется, оставалась невыразимо прежней и легко угадывалась.
– Ты чего это так долго окно не открывал? Я задолбался там! – лишь подтверждал тот мою уверенность.
– Я думал…
– «Я думал» – сколько раз я слышал подобный ответ… Ладно, мыслитель, можешь ничего не объяснять – мне давно следовало бы привыкнуть!
– Тогда у меня есть один вопрос, наверное, предсказуемый: кто ты? Как к тебе обращаться?
– Называй меня просто Оохо. Ты готов?
– К чему?
– Ко всему! Поехали, по пути все объясню.
Что ж, учитывая значительную неясность моего положения, я был рад явлению шмеля так, как, пожалуй, не радовался еще никому и никогда, с благодарностью принимая предложение отправиться в новый путь.
– Поехали! – выразил я много мыслей словом.
Голова 56. Город-герой-сад
Мы стремительно мчались в открытом авто в неизвестность направления, то и дело сталкиваясь с другими транспортными средствами, по большей части специально, но иногда просто так уж получалось, ничуть при этом не сбавляя оборотов и не сбиваясь с заданного курса. Все эти столкновения, кстати, изрядно развлекали и скрашивали рутину дорожного движения: немногим ранее я уже имел удовольствие удивляться тому, как эти резиновые устройства набирают ход неведомым принципом, безо всяких ключей, педалей и рычагов. Можно сказать, авто Оохо, как и все вокруг, больше походило на резиновую лодку, знающую цель и пункт назначения.
Увы, не на шутку развитая скорость несколько препятствовала пониманию структуры города, не давая рассмотреть подробности и оценить перспективу. В глаза кидались красивые и высокие здания, вполне гармонирующие с аккуратными и историческими на вид постройками и пристройками, кругом царил блеск и ухоженность скамеечек и торговых лавочек, и все вокруг сменяло друг друга так быстро, что составить сколько-нибудь целостную картину не представлялось возможным. Чистый живой воздух, очевидно, являлся следствием причины, отмеченной мною еще в обозрении города из белой комнаты: везде и всюду высились деревья, показывались садики, парки, целые, казалось, заповедники. Каким-то причудливым образом в непосредственной близости уживались пальмы, кедры, березки и многие другие породы деревьев. Очень скоро мне предстояло убедиться, что столь масштабное озеленение носит характер более чем прикладной, а не только декоративно-освежающий.
– Куда едем-то? – не удержался я.
– Куда-куда, в школу! – отвечал Оохо.