Вероятно, всем немного стало жалко Бандеру, и на какое-то время от него отстали. Он ещё долго не знал, где приткнуться в маленькой камере. Матрас положил прямо на пол, там потом и спал. Судя по всему, его должны были вскоре этапировать в Крым, по месту совершения преступления, поэтому администрация СИЗО не беспокоилась об отсутствии у него кровати. Поскольку пришёл он последним, его тут же поставили на ночной прогон, что меня не могло не радовать. От прогона я не был полностью освобожден, но чаще всё же стоял у робота, а не доставал из дальника арестантскую переписку.
Развлечений в камере было не так много: нарды, шашки, шахматы, книги и телевизор. После ночных прогонов мне хотелось только спать, поэтому, если я и развлекал себя, то чтением, благо что книги в СИЗО не были запрещены. Блатные день напролет играли в нарды. И все дружно смотрели телевизор. Не смотреть его было невозможно, потому что включали его всегда громко, чтобы слышать, о чем говорят в следующем эпизоде, пока арестанты продолжали обсуждать предыдущий. Это касалось и фильмов, но особенно ток-шоу. Понятное дело, что тема одна была – Украина. И вот с появлением Бандеры такие ток-шоу в нашей камере приобрели новый смысл, заиграли свежими и яркими красками. На каждую реплику ведущего кто-нибудь окликал Николая:
«Бандера! Правильно говорит, а?»
Раз за разом, всё больше и больше раздражаясь, Николай переходил на повышенный тон и пытался изложить свой взгляд на оккупацию Крыма и Донбасса:
«Вот послушайте, – говорил он, стараясь призвать сокамерников к логике и здравому смыслу, – представьте, что у вас в России свой майдан случился. И пока все в Москве митингуют, Турция ввела свои войска в ваш Крым и провела там референдум о независимости и о присоединении к Турции. Крым же раньше турецким был».
«Не-е-е, там Севастополь наш! – тут же стали возражать со всех сторон. – А Эрдоган? Он же дружбан Путину! Хуйню несёшь!»
«Я же чисто гипотетически говорю. Просто представьте», – на полном серьезе, не понимая, что над ним просто издеваются, пытался объяснить Николай.
«Да хоть пидоростически!» – все закатывались в хохоте.
Спор, разгоравшийся в телевизоре, по накалу и методам доказывания собственной позиции мало отличался от того, что вспыхивал перед экраном, разве что из телевизора не были слышны маты.
«Допустим там, в Крыму, были те, кто согласился присоединиться к туркам, – продолжал разгорячено объяснять свою позицию Николай, – но ведь были и те, кто хотел остаться в России или ото всех отделиться. Но пришли вежливые зелёные человечки