- Ты имеешь в виду, чёрт возьми, - пояснил Тиллинг. - Теперь ты знаешь, что Ад реален...
- Да, потому что я, блядь, видела его, - внезапно её взгляд впился в него. - Чёрт, я бы хотела увидеть твою реакцию, если бы ты сходил на прогулку.
- Ты действительно думаешь, что я поверил бы, что это нечто бóльшее, чем галлюцинация?
- Тебе пришлось бы, - теперь она подняла поджарые руки над головой и потянулась. - Тогда ты бы совсем охренел. Ты из тех парней, которые не могут смириться с мыслью, что всё, во что они когда-либо верили, враньё. Это сделало бы всю твою жизнь бессмысленной. Всё, чему ты когда-либо учился, всё, чему ты когда-либо учил, все эти знания - всё это не стоит и щепотки дерьма.
Тиллинг был близок к тому, чтобы парировать ей, но...
Что, если она права?
Он попытался сфокусировать свои мысли, чтобы эффективно спорить с ней, но не мог, он был слишком отвлечён перспективой её тела, растянувшегося вот так.
- Ну, юная леди, похоже, ты бросаешь мне вызов, как будто ты предлагаешь мне совершить одну из этих, этих прогулок.
Она перевела на него взгляд, как будто очень обеспокоенная.
- О, нет, чувак. Никогда не делай ничего только потому, что кто-то другой говорит тебе об этом. Ты должен принять собственное решение.
Её поза была расслаблена; её идеальные груди расположились в оранжевом топе над её плоским животом. Тиллинг чуть не съёжился от силы этого её образа.
О, Господи...
- Но, - начала она снова, - разве тебе не любопытно хоть немного?
- Да, - последовал его немедленный ответ, - но не настолько любопытно, чтобы вдыхать токсичные, неизвестные химические вещества в своё тело.
Она кивнула, полуулыбнувшись, а затем озвучила точную мысль, которую он только что подумал:
- Но что, если я права, а? Разве нет какой-то крошечной частички твоего супер-умного мозга профессора колледжа, которая должна задуматься?
В следующую долю мгновения сознание Тиллинга словно унесло в какую-то первобытную пустоту саморефлексии. Каким именно он был? Порядочный человек, нравственный человек, хорошо воспитанный и выросший в положительной среде; он был исключительно образован и безупречно цивилизован. Теперь, однако, эти качества обратились в ничто, оставив только грубую, похотливую примитивную вещь, которая хотела разозлиться на эту миниатюрную женщину на его кушетке, которая сексуально насмехалась над ним и упивалась тем, что унижала его. Он хотел сильно ударить её по лицу, затем против её воли сдёрнуть с неё шорты, просунуть свое лицо между её ног и жадно лизнуть её там. Ему хотелось схватить её за горло, сжать, завопить, сорвать с неё топ, потрогать её потрясающую грудь и подрочить ей на живот. Потом он хотел...