Я знаю про Гленна всё. Как зовут его жену и сына, за какую футбольную команду он болеет, почему он не ладит с мамой и боится стареть.
Отвечаю ему подбадривающими восклицаниями.
Параллельно завязывается вторая беседа – соотечественник Гленна Дэн, волнуясь, спрашивает меня еще раз про свое расписание. У него повышенная тревожность. Все время беспокоится, что что-то напутает или не успеет. Даже купил второй будильник и выставил на нем московское время.
Сообщения идут практически без перерывов. Яков, солдат из Израиля, просит перенести завтрашний урок, так как Ашкелон опять бомбят палестинцы. Солдаты армии Израиля – очень ответственные. Я решаю уточнить у других израильтян, не планируют ли они отмены.
Керен, наша учительница иврита, известная писательница, а по совместительству «ученица английского», отзывается моментально: «Постреливают, но уроки я не отменяю. Может, выбегу на пару минут в бомбоубежище, а потом нагоним».
Я тут же вспоминаю, как Шахин вел для меня урок из пустого университета в Оттаве в октябре 2014 года, когда фанатик расстрелял несколько человек из канадского парламента. Тогда из ближайших зданий эвакуировали всех людей, но Шахин продолжил занятие.
***
Вообще, так получается, что почти все глобальные новости я узнаю от учеников и студентов – как раз во время таких скайп-дежурств.
Помню, например, землетрясение в Эквадоре, случившееся 16 апреля 2016 года: в те дни «негодяй» Эдвард трое суток откапывал эквадорцев из-под завалов. Кажется, потом его даже за это наградили. Уроки, понятное дело, пришлось отменить: в разрушенном Кито было не до преподавания…
***
Зная, что GLASHA всегда на связи, пишет Эрик из Огайо – он дежурит на срочных переводах.
Недавно мы заключили контракт с одним изданием, журналистам которого круглосуточно нужны переводы – и текстовые, и устные. Пара текстов уже сделана. Эрик волнуется, что скоро новые технологии отнимут хлеб у переводчиков. Я отвечаю, что электронный интеллект никогда не сможет заменить эмоциональную составляющую речи.
«Человеку нужен человек», – соглашается американец цитатой из стихотворения Марины Бойковой.
На почту приходит новое письмо: опять кому-то нужен арабский. Как только наши войска вошли в Сирию, заявки на изучение этого языка заняли пятое место в импровизированном рейтинге школы, сместив на строчку ниже итальянский.
А вот очередное письмо от Женьки. Денис, его младший сын, уже не говорит по-русски. В принципе, это было ожидаемо. Эмигранты, много лет живущие за границей, вдруг осознают, что их дети и внуки теряют родной язык, который закономерно вытесняется языком среды. Наивно думать, что если родители говорят дома на русском, то дети автоматически станут двуязычными. Но Женька решил бороться за родную речь. Назначаем для Дениса уроки русского. А сколько же у нас в школе таких детей-билингвов сейчас? Из интереса смотрю статистику. Число изучающих русский как иностранный перевалило за шестой десяток. Среди них – малыши первых клиентов Женькиного брачного агентства, им уже по семь лет.