И пугаюсь. Отстраняюсь, а он опять мне ко рту прислоняет!
Мармеладку!
– А ну ешь.
Я хоть уже и поела, и даже наелась… Приоткрываю губы и позволяю погрузить мармеладку в рот. И только потому, что та пахнет приятно. И кушать опять резко хочется.
Недовольно жую её, но тут же успокаиваюсь.
Ладно, опять вспылила.
– Хоть тарелку с едой теперь носи рядом. Если вдруг опять истерику закатишь – хоть заткнуть можно.
Я чуть не поперхнулась от его слов!
– Заткнуть?! – воплю возмущённо. И тут же шоколадная конфетка в рот погружается.
– Успокаиваемся, – звучит как приказ. – Сиди и жуй.
И я жую. Злюсь, смотрю на него волком, но конфетку уминаю с удовольствием.
– Всё, а теперь отпусти меня, – облизываю губы от шоколада, который только недавно касался моей кожи. Из-за кое-кого.
Но вот только Амир мою просьбу игнорирует. Хватка на волосах только усиливается, и я поднимаю на его лицо взгляд. Недовольно приоткрываю рот, чтобы повторить свою просьбу, но…
Сталкиваюсь с горящим взглядом.
– Амир? – сглатываю, сжимая ладони в кулаки. Становится немного страшно. Из-за заканчивающегося вмиг воздуха. Градус вокруг повышается, а сердце начинает биться ещё быстрее. – Отпустишь ме?..
Я не успеваю договорить. Слова тонут где-то в горле. А губы Амира накрывают мои. Внезапно, жёстко – набрасывается словно дикий зверь.
Амир
Смакую каждую секунду. Каждый миллиметр её губ. Прижимаю к себе и вкушаю эту сладость. Не только шоколада, но и её.
Не выдержал. Не смог.
Увидел язычок на её губах и как с цепи сорвался.
В себя вжимаю, наверняка пугаю её, но набрасываюсь как самый настоящий варвар. Хочу её. Прямо до боли в кулаках, паху и груди. Но вместо того, чтобы взять её сейчас – я снова пойду в душ.
Она будет проклинать меня за это изнасилование ртом. А это – именно оно. По крайней мере, уверен, Ева подумает именно так.
И эта мысль меня уже изрядно бесит.
Я всего лишь получаю своё.
Да, я эгоист.
Да, ей противно.
Но я хочу. Ещё и ещё. Забраться под это платье, схватить за краешки белья и дёрнуть вниз. Толкнуться к ней навстречу. Но нет.
Вместо этого как одичалый накидываюсь на её рот. Запретный, сладкий, лакомый. Настолько, что я чуть не опрокидываю её на столе. Сбрасываю пиалу с конфетами на пол и не замечаю, как та с треском бьётся о мрамор.
И только бьющие меня по плечам ладони приводят в чувства.
Опять отрываюсь на самом интересном.
И горю.
Опять она всё прерывает!
– Придурок!
Не понял. Отталкивает меня, выпрямляется, тяжело дышит. И тем самым сильнее возбуждает. Такая растерянная, растрёпанная, с блестящими глазами, влажными губами…