– Потылиха у нас живее всех живых. Тоже, небось, на поминки пошла. Нет, не старуха померла, Зоя-дурочка.
– Зоя? – ахнула старуха. – Которая пророчица?
– Пророчица! – фыркнул продавец, выглянувший из секции напротив. – Наплетут бабки невесть чего.
– Ну и зря ты, Коля, – ответила ему старуха. – Ты ее просто с детства знал, поэтому и особинки в ней не замечал. А как она Кире напророчила перелом со смещением! Я сама слышала! И мальчишке дурному сказала, что облысеет. Я при этом не была, врать не буду, но это многие слышали, даже Сашка-милиционер.
– Это что же, она только болезни предсказывала? – заинтересовалась дама, спрашивавшая Ираиду Семеновну.
– Получается, так, – растерянно сказала старуха.
– Недобрая, значит, ваша пророчица, – подытожила дама.
– А вот и неправда ваша, – бросила свои коробки и повернулась к ним Таисия, уперев руки в боки. – Вы ее последнего пророчества не знаете.
– Ну, Таська, пошла языком чесать, – с досадой сказал Коля и крикнул. – Федор, у меня удочек новый завоз! Клава, подари мужу удочку на день рождения!
К Коле подошла супружеская пара, он занялся ими. Таисия как опытная сплетница продолжать не стала, а снова вернулась к своей работе.
– Ладно, Таиска, не таись, – сказала старуха. – Интересно же, что пророчица перед смертью сказала!
– Вы про Зою? – повернулась к ним Клава. – Что она сказала?
– Да тьфу на вас! – с досадой махнул рукой Коля.
– Ты, Коля, не отвлекайся, показывай Феде удочки. Какую выберет, такую и подарю. Давай, Тася, про Зою! Что она перед смертью сказала?
– Да не перед смертью. Это еще летом было. Не верите, спросите у Ираиды Семёновны. Это когда Елена Игнатьевна в больнице лежала, а Эля за Зоей смотрела. Пошли они как-то на кладбище. А на обратном пути хотели на автобусе доехать. А тут идут с кладбища Игнатьевы, знаете их?
– Которая судья?
– Да, Анна Ивановна и муж ее, следователь. И предлагают их до дома довезти. Ну, сели они…
– Тась, уже брехня пошла, – вновь вмешался Коля. – Зоя всегда боялась незнакомых. Еще к бабе чужой могла подойти, но чтобы к чужому мужику в машину сесть…
– Вот и удивительно, но села. А когда у нерусского дома вышли, берет она Анну Ивановну за руку и говорит: «Ты добрая, у тебя Катя есть».
– Ой! – вскрикнула старуха.
Остальные глядели недоумевающе.
– И что? – спросила дама.
– Анны Ивановны сестру Катю полтора года назад «семеновские» зверски убили.
– Это на кладбище? Ужас какой!
– Ну, Анна Ивановна заплакала и уехала, мол, что с дурочки взять? А потом через какое-то время решили они ребеночка из детдома усыновить, своих-то у них нет, а уж лет двадцать женаты. Стали бумаги оформлять, там еще справки о здоровье нужны. И оказывается, что у нее беременность! Вот она, Катя! Точно девчонка будет. Причем срок такой, что зачатие где-то в те дни и произошло. Не веришь? Анна Ивановна даже к Елене Игнатьевне ходила, спрашивала, чем она может ей помочь в благодарность за такую весть.