Около трех часов дня 21 сентября 1906 года сам бросил бомбу в Старынкевича, который скончался от полученных ран. Среди жертв того взрыва оказались и случайно находившиеся в том месте, в том числе и какая-то женщина. Господь, который не оставлял его с младых ногтей, похоже, ждал от этого молодого энергичного юноши чего-то другого. Доучиться в этот год не довелось. Жандармский надзор ничего, кроме участия в политической стачке вместе с еще пятью студентами их института, что прошла 7 февраля в Петербургском университете, предъявить ему не смог. А на том собрании ему пришлось быть одним из ораторов, заявивших, что после событий 9 января самодержавие должно быть уничтожено. Там была принята резолюция о немедленном объявлении студенческой забастовки. Сам для себя он осуществлял политическую забастовку, двинувшись в родные места поднимать народ на борьбу с царским режимом. С произошедшим в Симбирске убийством Старынкевича его никто связать и не пытался, а все остальное даже на ссылку не тянуло, не то что на каторгу. Институтское начальство прилежно выслушивало мнения жандармов и просто пнуло его из стен института, несмотря на их собственные хвалебные мнения о его способностях в химии. При этом начальство институтское от себя добавило, что если бы их выпускник Дмитрий Менделеев был так же озабочен судьбами крестьянства, а не наукой, то общество до сих пор бы жило без фундаментального закона природы, который был им открыт в 1869 году. На это Сергей отреагировал по- своему:
– Адрес старца известен, потому можно спросить, что же ему сейчас дороже: тот фундаментальный закон или наука о спиртах, которая водочкой пришла к крестьянам? – Профессура была возмущена, и вердикт ее был суров.
***
Направился Сергей в Симбирск, в родные края. В местной эсеровской организации его уважали и воспринимали как дельного профессионала. Мало, что он проявил себя, метнув бомбу в Старынкевича, так еще кто-то знал, что именно его взрывчатку положили под дачу Столыпина, и она 12 августа 1906 года унесла жизни 27 человек и сотворила 33 раненых. Личная трагедия гибели Розы, члена их организации, Сергея как-то очеловечивала и делала своим. Эта боевая группа не сидела без дела, реакция наступала, кровь и слезы сочились из всех щелей провинциальной жизни. Какое-то время его студенческая фуражка мелькала в дешевых распивочных Симбирска, а потом пришло задание изготовить бомбу, да еще и приличной мощности. По законам боевой группы, каждый, даже косвенно принимавший участие в подготовке акта возмездия, имел право знать, против кого он будет направлен. Это прибавляло участникам собственной значимости и патриотической убежденности. В этот раз с пояснениями не спешили, а работы было много. Но бомба по уже опробованному рецепту к маю 1907 года была исполнена. Распоряжение Азефа, одного из руководителей боевой организации, правда, никем не больше не подтвержденное, было жестким – ликвидировать Г. Распутина, который к этому времени начал систематически общаться с царской семьей. Не было ни эпитетов, ни пояснений, был просто приказ казнить.