Родиону можно было только мечтать о таком удивительном дне. Этот брат был явно снабженцем, и если время прибытия поезда на эту станцию известно, то и местные опера справятся с поиском поставщиков. Местные опера показались достаточно толковыми и задачу, что им поставил Родион, поняли с лету. Оставалось дождаться вторника. Да и по белому Land Cruiser они нашли свидетелей, только номеров никто не вспомнил, да и пассажиров не видели. Эта марка машины была довольно экзотична для их местности, потому лишь и запомнили.
Родион, наконец, позвонил Ксении. Обстановка у нее на работе после бала, который, к слову, закончился далеко за полночь, была сложной. Персонал поголовно мучился кто кишками, кто головой, но все, похоже, были удовлетворенными. А у нее самой – проект, она его сама приглашает сходить сегодня в кино, как положено, с попкорном и колой. Если он не против, то она уже купила билеты онлайн. Если у него будет возможность заехать в поликлинику, то она ждет, а если нет, то встретятся у кинотеатра в 19:20. Родион приехал в поликлинику.
***
Полковник ну никак не был похож на охотника, вернувшегося из угодий: ни обветренных щек, ни блеска в глазах. Он был как всегда подтянут, но бледен, и единственное, что могло говорить о его нахождении на природе – это сильный насморк. Носовой платок лежал под его правой рукой, а он внимательно читал бумаги, с которыми Родион пришел на совещание. Действительно, сразу все написанное и запротоколированное связать и выстроить в логический ряд было нелегко. И он принял единственно правильное решение и, отложив бумаги, сказал:
– Рассказывай, – и, опершись седой головой о ладони, стал слушать. Слушала и начальник следствия. Послушать было что, и последствия от прослушанного были ожидаемые. Капитан вдруг начала нескромно и агрессивно стучать ручкой об стол, а полковник к финалу трижды выдал:
– Да, дела…
А последний раз и вообще:
– Да, дела чудные.
Родион пытался все ими добытое излагать логично и взаимосвязано. Видимо, ему это удалось. Полковник не стал задавать трудных вопросов, а только уточнил, какие последующие действия. Родион ответил, что теперь вся дальнейшая работа будет зависеть от помощи ему со стороны руководства, сегодня-завтра нужно задержать Коломейца. Полковник, вроде как, не удивился, но уточнил – за что, ведь ни в одном материале по делу его личность даже краем не фигурирует. Так с чем же ему идти к прокурору за ордером? Родион с надеждой посмотрел на начальницу следственного отдела, и та взяла слово. Она накопала, что Коломеец, будучи владельцем огромного спортивного комплекса, регулярно использовал свои возможности для осуществления собственных похотей. Все те девочки, которые к нему устраивались на работу инструкторами по фитнесу, брались с испытательным сроком и, еще не приступив к работе, должны были съездить с ним в командировку, чаще всего в область, на день-два. Кто-то проходил испытательный срок, а кто-то и нет. Совсем недавно, в сентябре, одна из таких девочек сошла на станции за 50 км от города и тут же написала заявление на некоего директора, пытавшегося ее бить и принуждать к близости. Заявление прошло по сводкам, но с фамилией она напутала, и все отписали на неустановленную личность, да и девушка больше не обращалась. Это было дело Коломейца, а девочке исполнилось только 17 лет, она была мастером по спортивной гимнастике и дочерью довольно известных родителей. Капитан предложила сегодня же вернуть это дело в русло следствия, у нее есть информация, что он уже завтра собирается ехать в область, и она его снимет с поезда на той же станции, где было написано заявление, и там же закроет в камеру. В тот же день она постарается привезти девчонку и устроить там очную ставку, а если надо будет, то еще и прессу подтащит. Обещает два-три дня его там продержать, если, конечно, будет санкция прокурора на задержание. Они оба посмотрели на полковника, тот вытирал платком нос. Родион повторился, что если у него будет рычаг давления на Коломейца, то он расколется: сам он, похоже, к той вакханалии не причастен. Если все пройдет по такому плану, то можно будет приступить и к операции. Полковник встал и уже сверху вниз сказал, что нужна хорошая бумага для прокурора, и как только она будет готова, он пойдет за ордером.