– Папочка, спасите его!
И вдруг, на сером скальнике он разглядел красные туфли на высокой шпильке, полковник ему что-то говорил, он хотел спросить про карлика, но уже не успел. Пилюлины уехали, в скорую Ксению не пустили, и теперь она тряслась в Уазике, тихо плакала и слушала, кто он вообще такой, их командир.
Пилюлин бегал по поликлинике, куда-то звонил, он откуда-то узнал, какая у майора кровь. Врач-то точно знал, что самое важное сейчас – кровь: примерно зная место поражения, он представлял объем потери крови. У Ксении был такой вид, что он даже не стал ждать, когда она попросится, сунул ей в руки медицинский ящик и сказал:
– Бежим.
Она из благодарности заревела.
У больницы стояли два КамАЗа, омоновцы толкались в очереди на сдачу крови. Майор, закрыв собой, спас жизнь их товарищу, а те про такое не забывают. Пилюлина и Ксению никуда не пустили. Время операции уже перевалило за второй час, даже и поговорить было не с кем, все врачи были там, за дверью, но Пилюлин все равно бегал туда-сюда, даже обрядился в халат, но его все равно не пустили. В углу коридора на дерматиновой скамейке сидели полковник и начальница следствия, опера все втроем толкались у стены, на одиноком стуле сидел Роман Петрович, юбилей которого с минуты на минуту мог превратиться в тризну. Ксения не сводила глаз с дверей операционной. Хирурги вышли через два с половиной часа. Операция прошла хорошо, но положение тяжелое, хотя и не безнадежное, сейчас он в медицинской коме и будет в ней находиться какое-то время, помочь ему пока больше нечем, поэтому всех попросили разойтись.
Омоновцы уехали, троих своих раненых они забрали, одного врачи оставили под капельницами, это был тот самый двадцатилетний парень, которого собой закрыл майор. Полковник взял с собой в «Волгу» Романа Петровича и начальницу следствия, он ехал отчитаться по итогам операции. С чего-то вдруг ему сейчас вспомнилась последняя поездка к руководству, когда все подчиненные решили, что он охотится на кабанов, а на самом деле его там генерал уговаривал уйти на пенсию, и вид у просящего был какой-то нелепый, видно было, что его тоже кто-то просил.
***
Полковник отчитался по спец. связи, там все оформили телефонограммой. Пока он занимался вызовами и согласованиями с саперами, которые завтра первые войдут на тот объект, позвонили из главка, помощник начальник главка от имени генерала поздравил его с разгромом банды экстремистов и как-то вскользь добавил, что для того перспективного, претендовавшего на его место, нашли более спокойный район. Теперь вопрос ухода на пенсию «в его личном волеизъявлении». Полковника удивило, как умеют выражаться те, кто при генералах долго служит. А вывод был один: генералу было очень неловко и противно спроваживать его с должности, так вот он поступил умно, сразу отправив его отчет в Москву, и там посчитали, что для молодого подполковника этот участок службы будет очень сложен. И начальнику вразумление, и овцы целы. Но после сегодняшней крови у полковника, казалось, не было никакого желания, кроме как уйти на эту самую пенсию. Так теперь, наверное, и не отпустят, заменить в этой провинции будет некем из тех, кому должность нужна для служебного роста.