***
Уже ясным днем он добрался до города, еще минут 20 брел по пыли до шашлычки: идти, по сути, больше было некуда. Повариха сидела, раздвинув ноги, между которыми стоял алюминиевый бак, в него она чистила картошку. Павлика она с порога озадачила помывкой двух бачков из-под жирной шурпы. Павлик все это проделал виртуозно, за то и был одарен тарелкой холодных макарон. Ему очень бросилось в глаза полное отсутствие рубленых дров, что он оставил перед отъездом, валялись только две крепкие чурки, расколоть которые было очень нелегко, да еще и проволочное заграждение было оторвано и грустно валялось прямо у входа.
Новостей оказалось много. Когда ночью тряхнуло, народ, в чем был, кинулся из подъезда. Ни один дом не рухнул, но крен и щели на некоторых были угрожающими. Вернуться в квартиры желающих было немного, но уйти куда-то от своего нажитого опыт жизни тоже не позволял. Померзнув час, начали жечь костры, налетели толпой на шашлычку, растащили дрова. «Крышевые» отказались что-нибудь с них вымогать, а прикормленный мент сам еле ноги унес, когда попытался убедить людей в толерантности и неприкосновенности частной собственности. Шашлычный грузовик с раннего утра рыскал по лесопилкам, но там ни бревна не давали, все распускали на доски, гробы колотить. А в городе – революционная ситуация, власти что-то исполняли, но этого было явно недостаточно. Завтра, вроде как, будет митинг, и обещают какие-то важные решения озвучить.
Продуманный Павлик, конечно, не оставил свой диплом в квартире, где и дверь толком не закрывалась. Свою зеленую папку он сохранял в библиотеке техникума, куда сейчас и спешил. Как он и думал, деревянное здание техникума никак не пострадало, как и его две деревянные общаги. Завтра защищать диплом – момент истины в его жизни и преодоление эволюционного порога в его героически-трудовое будущее.
Повариха заявила, что намедни тут напился офицер военной комендатуры и разболтал, что всех выпускников местного техникума заберут спецнабором. У страны были вопросы на Северном Кавказе, которые надо было решать в срочном порядке. Он еще что-то болтал, запивая водку пивом, но понять его уже было невозможно. У поварихи в отношении Павлика планы не изменились, но картинка расплывалась по ряду причин. К Паше срочно нужно было кого-то прописать, ведь он на два года уйдет в армию, и надо было оставить приглядывающую за хатой. Женить его на своей племяннице явно не получалось, и времени не хватит, да и эта дура на сегодняшний день с огромным животом, явно бородатые земляки постарались, хотя она ей читала лекции на эту тему каждый день, и та ей клялась, что если и будет давать, то только в жопу. Но получилось, как получилось, эту дуру на днях вышлют на большую родину. Повариху это землетрясение обрадовало: дом Павлика был одним из первых в списке безнадежно искалеченных, и потому что-то будут предлагать, и ей надо было быть в тех предложениях не посторонней. Завтра уже власти что-то проговорят, а сегодня в городе наступила пауза, не сулящая ничего хорошего для мирного разрешения вопроса.