— Бу! — громко сказал кто-то за нашей спиной. И противно захихикал. Такой смех бывает у мужиков, переодетых женщинами. Манерное «хо-хо-хо» высоким фальцетом.
В том месте, где был лаз через колючие кусты, стояло кресло-качалка. На нем сидел тощий негр с седеющей бородой, одетый в женское платье. Грязно-розовое в белый горошек. И белый передник, заляпанный пятнами неизвестного происхождения. На кучерявых волосах — белый чепец с кружавчиками. В тонких узловатых пальцах — спицы с бусинами в форме птичьх черепов на концах. Которыми эта неубедителная подделка под женщину быстро-быстро шевелил.
— Ээээ… Я думал, что терминал должен выглядеть как-то иначе, — Прохор подвел руку с ножом к поясу, но кулак не разжал.
— Так это и не… — начала Эдна.
— Заткнись, прислуга, — нормальный голос мужика в платье оказался очень низким, почти басом. — Еще слово, и я вышвырну тебя из нашей уютной компании.
Платье Эдны угрожающе потемнело, кончики пальцев засветились. Мужик в кресле улыбнулся, повел рукой, и рот Эдны запечатало паутинной заплатой. Натурально, будто кусок паучьего кокона на лицо налепили. Ее глаза сверкнули, но делать она больше ничего не стала — просто замерла, опустила руки и как будто расслабилась.
Мужик в платье смахнул с усов пару пестрых перышек и снова улыбнулся.
— А вот теперь доброго дня, пацаны! Обычно меня зовут Нэнси, но это ровесники. Для вас я, пожалуй что, тетя Нэнси.
— Дядя Нэнси звучало бы смешнее, — Прохор разжал руку на своем ноже, но вместо того, чтобы упасть на потрескавшиеся плиты дворика, он просто исчез. Хм. Интересный фокус, надо спросить, как он так делает…
— А ведь ты прав! — Спицы в руках Нэнси задвигались быстрее, за ними уже почти невозможно было уследить. — Дядя Нэнси и впрямь смешнее. Хо-хо-хо-хо…
Снова этот мерзкий жеманный смех. Этот странно выглядящий дядька почему-то не внушал угрозы. Ну то есть, я испугался в самом начале, когда курица попалась в сеть, а сейчас мне хотелось присесть поудобнее и расслабиться. Как на уютной вечеринке старых и давно знакомых друзей. Это было… странно. Негр-транссвестит на кресле-качелке преградил нам единственный путь отхода, легким движением пальца заткнул рот лоа Эдне, которая как-то уже демонстрировала свои способности, а я улыбаюсь, как дурак. И главное — ничего не могу с этим поделать. С другой стороны — а смысл как-то напрягаться, если нам явился кто-то из старших лоа? Что мы ему можем сделать? Кинуться в драку? Заныть «дяденька, отпустите, мы больше не будем»?
— Не надо ныть, Остап, — Нэнси повернул лицо ко мне. Глаза его были желтого цвета, черный бездонный зрачок пульсировал — то увеличивался, заливая почти всю радужку, то сжимался до почти невидимости. — Вы же пришли по моему приглашению, значит вам ничего не угрожает.