– Расскажи мне, с чего всё начиналось. Что помогло тебе выбрать путь писателя?
– Я был очень чувствительным ребенком. Мне нужна была отдушина, чтобы я мог свободно говорить о своих чувствах устами вымышленных персонажей. И я нашел её. А начиналось всё со стихотворений. Безумно нравилось останавливать мгновение и перемещать его в написанные строки.
– Мне знакомо то, о чём ты говоришь, – откликнулась Лили.
– Правда?
– Да, я пишу стихи. Сочиняю их, чтобы меньше болела душа. Оставляю боль там. Она невидима, но таится за каждой буквой. Стихи – это тюрьма для чувств. Они томятся в ней, ожидая и прося каждого помочь им вырваться наружу. Оставлять чувства там – безопаснее для всех.
– А проза? Ты думаешь, она тоже держит чувства людей в заточении?
– Как раз наоборот. Проза освобождает чувства из плена, срывает оковы. Однако если не держать чувства под контролем, они порабощают того, кто их создал.
– Лили, не все чувства можно контролировать.
– Ты прав. Контроль – это иллюзия, которая сама нами управляет.
– Почитаешь мне свои стихи?
– Извини, Алан, но у каждого своя боль, и я не хочу, чтобы ты знакомился с моей, – спокойно заявила она. – Возможно, когда-нибудь моё мнение изменится, но не сейчас.
Алан продолжил рассказывать о себе, а девушка думала о том, как много у них общего. Были моменты, когда писателю хотелось поговорить о самой Лили и он, не стесняясь, делал это. В эти минуты девушке казалось, что Алан понимает её лучше, чем она сама. Он словно из глубин своего подсознания вынимал важную информацию о ней и рассказывал Лили о её внутреннем мире. «Наверное, другие писатели такие же странные, как и он. Считают, что видят человека насквозь», – думала девушка, пристально рассматривая Алана.
Настало время прощаться, и Лили ощутила небольшое разочарование. Сегодня Алан был, на удивление, мил и обходителен, и девушке почему-то не хотелось с ним расставаться.
– Мы прекрасно пообщались, – Лили легко сжала его руку. – Надеюсь, в будущем наши взаимоотношения станут только лучше.
Тёплая завораживающая улыбка Алана послужила Лили прекрасным ответом.
Вечером писатель работал у себя дома над рукописью. Замысел книги воплощался легче обычного. Мысли о Лили не могли этому помешать: они, наоборот, помогали воплотить реальные черты девушки в её художественном образе. Рейчел поторапливала Алана с новой книгой и хотела познакомиться с произведением в законченном виде, и Росс подготовил к её приходу несколько глав.
Когда девушка пришла, Алан обратил внимание на то, что она выглядит очень довольной. На её губах играла таинственная улыбка. Алан знал немногих людей, умеющих по-настоящему обаятельно улыбаться. Рейчел была из их числа. Улыбка делала её прекрасное лицо настолько совершенным, что позволяла забыть об остром уме и цепкой деловой хватке девушки. Алан в тайне восхищался светло-голубыми глазами Рейчел, которые всегда светились тотальным превосходством над всем миром.