— День сегодня безумный был. Я толком не ела, — передёргивает плечами и устало трёт глаза, совершенно не заботясь о макияже. О каком макияже сейчас вообще может идти речь? — наверное, поэтому изжога началась?
— Таблетка не помогла? — его рука скользит по женскому бедру, задевая большим пальцем разрез на юбке.
Дина морщится и опускает голову, прикрывая лицо волосами.
— Помогла, — кивнула растерянно, — просто не сразу.
— Что твоя Надя хотела? Чего ей не спится? Ночь уже на дворе... — запричитал Роберт, выезжая со стоянки вслед за автомобилем Марата.
— Она свободная девушка. Почему она должна спать в это время?
— Но ведь ты не свободная! — возмущается Роб, оглядываясь на жену.
Надя... раздражает его до коликов в животе. В том-то и дело, что этой идиотке уже давно пора замуж. Только вот её никто не берёт. Оно и понятно. Тут ясновидящим быть не нужно, чтобы понять, что эта девица из себя представляет.
— Роб, мы это уже обсуждали. Давай не будем заводить старую шарманку?
Дина устало вздохнула.
Чего он к ней прицепился? Что ему Надя плохого сделала?
На самом деле, подруга ей не звонила. Но вернувшись в зал один, и встретив вопросительные взгляды родственничков Дины, Марат не придумал лучшего оправдания, чем ляпнуть, что Дина разговаривает по телефону на улицу.
А ей просто нужно было время.
Он видел слёзы, скопившиеся в уголках её глаз. Видел презрение в потемневшем взгляде.
У самого горечь в глотке стояла комом. Где-то внутри, под рёбрами саднило так, словно он проглотил колючую проволоку. Мерзко.
Больно?
Он не хотел признаваться даже себе в том, что это очень похоже на боль.
— Отпусти, — прохрипела, отталкиваясь от его груди. Движения её таза вновь взбудоражили его. А возбуждение, которое, казалось, только что поутихло, с новой силой закрутило узел в паху. Член дёрнулся внутри неё, а его пальцы с силой сжались на женских бёдрах, удерживая, — отпусти, я сказала!
— Дин, — Марат прильнул губами к её уху, — Дина... глупая. Останься...
— Марат, ты... — запнулась, когда его бёдра мягко толкнулись вперёд, — это ошибка. Большая ошибка. Я не должна была этого делать. И ты не должен был.
— Херня, Дин. Это всё такая херня, — на выдохе. Зацепил зубами мочку её уха, языком играя с серьгой, — перестань обманывать себя. Что ещё тебе нужно, чтобы понять, что ты его не любишь?
Раскачивал её на себе, наслаждаясь тем, как соприкасается их кожа. Как она нехотя выгибается, подставляя оголённую грудь.
— Я люблю его, — закрыла глаза, опуская голову. Пряча лицо. Пряча глаза, в которых сейчас наверняка можно было много прочесть.